потом поужинали.
– Так у тебя есть алиби? – то ли чересчур обрадовался, то ли слегка удивился Андрей Петрович.
– Откуда мне знать? Если Сергея убили в это время, то наверняка есть.
– Менты-то что говорят? – совершенно разволновался Андрей, должно быть, очень за меня переживал.
– Менты ничего не говорят, они спрашивают.
– Теперь у них работы непочатый край, – самодовольно изрекла Марья.
Мы оба уставились на нее, причем Андрей с любопытством, а я, признаюсь, со страхом.
– Почему? – одновременно спросили мы, а Марья широко улыбнулась.
– Я им про дядьку настучала, про Хохла этого. Теперь у них есть подозреваемый. Дядьке-то жена рога наставила с нашим Серегой, и он сильно осерчал и фотки требовал, звонил тебе и запугивал.
Челюсть у Андрея Петровича отпала, а я судорожно вздохнула. Дар речи Андрей обрел первым:
– Да как вам в голову пришло…
– По озарению свыше, – деловито сообщила Марья. – Голос мне был, к тому же не могла я бросить Симу в беде, какой-то паразит нам свинью подсунул, то есть труп, а отвечать кому? То-то…
– В вас начисто отсутствует чувство самосохранения, – вынес весьма мягкий вердикт Андрей. – А с голосами надо бороться. Вы лечиться не пробовали?
– Это на что он намекает? – обратилась ко мне Марья.
– На белую горячку, – пожала я плечами. На душе было так скверно, хоть волком вой.
– Ничего подобного. Мои голоса совершенно никакого отношения к психам не имеют, просто сподобил господь. Вот как Жанну д’Арк.
– Ее за это на костре сожгли, – с грустью напомнил Андрей, должно быть сожалея, что поступить так с Марьей невозможно.
– Ничто не делается без божьей воли, значит, господу было угодно, чтобы она пострадала здесь. А тем, кто на этом свете сильно переживает, тому на том свете уготовано царствие небесное. Вот и Жанне д’Арк была прямая дорога в рай.
– Рай нам обеспечен, – подвела я итог и, кивнув Андрею на прощание, села в машину. Он наклонился ко мне и зашептал:
– Я попробую… черт, что же делать?
– Ничего, – пожала я плечами, – придется пострадать.
Марья к тому моменту плюхнулась рядом со мной и все норовила заглянуть мне в глаза. Я не торопясь тронулась с места, но, видно, что-то в моем поведении ей подсказало, что я вовсе не в восторге от ее голосов, потому что ее энтузиазм сменила тихая грусть. Марья робко спросила:
– Не надо было на дядьку стучать?
– Дядька этот разозлится и нам с тобой головы оторвет, – ответила я, хотя пугать Марью мне не хотелось.
– Почему это? Вовсе нет. Если он нам головы оторвет, менты сразу поймут – его рук дело, коли грозил и прочее. Нет, я считаю, не зря мне голос был. И Олег сказал, что мысль недурна, я же с ним советовалась.
– Олега по голове ударили, так что у него все мысли недурны.
– Это тебя Андрей Петрович так настроил. Вот уж скользкая личность. Я вот что тебе скажу: он с этим Бойко заодно. Ага. Он ему и настучал про фотографии в портфеле, а тот послал свою шпану, они и ударили Олега по башке. Точно, все сходится.
– Да откуда Андрею было знать, что Олег возьмет с собой фотографии?
– Так папаша его с ним в сговоре: пока он Олегу по ушам ездил, Андрюха кабинетик обыскал и даже в сейф заглянул. По крайней мере мог, потому что Олег сказал, что от всех сейфов по два ключа, один, к примеру, у него, а другой у папаши Гридина. Чего б сыночку ключик не взять? Но фоток нигде не оказалось, и он сообразил, что они могут быть лишь в одном месте: в портфеле Олега, который тот, идя к папе, прихватил с собой. Ну он и сообщил куда надо.
Несмотря на голоса и прочее, данное утверждение не казалось мне абсолютно глупым. Я пожала плечами, поразмышляла и напомнила:
– Но Андрей не видел фотографии. Как он мог знать, что на них жена Бойко?
– Может, не знал, может, догадывался? Мог альбомчик видеть у Сереги, или тот по пьяному делу похвалился: так, мол, и так, совратил с пути истинного гражданку Бойко. А уж остальное докумекать нетрудно.
– Но тогда выходит, что Андрей желал моему мужу неприятностей.
– Смерти его он желал, ясно как день.
– А причина?
– Ну, это вообще проще простого: он в тебя совершенно втюрился и убрал соперника чужими руками. Адвокаты все такие, их хлебом не корми, дай только ближнему напакостить и чтоб, главное, самим в сторонке отсидеться.
– По-моему, было проще помочь мне получить развод, чем заваривать такую кашу.
