Алексей ушел одеваться.
– Ты меня с собой возьмешь? – кинулась я следом.
– Слышала, что Соловей говорил про тех двоих? И про девку, которую ищут?
– Я могу в машине сидеть. И не высовываться. Мне с тобой спокойнее. А мешать я не буду, честное слово.
– Ладно, собирайся.
Через две минуты я была готова следовать за ним на край света.
Возле подъезда стояла облезлая, сто раз крашенная, похожая на мятую консервную банку «восьмерка». Я всерьез забеспокоилась, что, если ненароком посильнее хлопнуть дверью, она развалится. Оказалось, зря. Алексей сел за руль, выложил из кармана три гранаты и убрал под сиденье. Я насторожилась. Вслед за гранатами под сиденье отправился пистолет. Второй, могу поклясться, остался у него в куртке. Может, зря я с ними напросилась?
Соловей к этим приготовлениям отнесся равнодушно. Алексей аккуратно тронулся с места.
– Как тачка? – минут через десять спросил Соловей.
– Люкс.
– Старался… И вот что… Я тебя, Леха, сколько годов знаю… Никакой крестный тебя не удержит, если решил чего… Дачку помнишь, где мы с тобой восемь кусков сняли?
– Ну?..
– Поживи там. О ней никто не знает. Ты да я. Понял?
– Понял.
– Вот и ладненько… Ключи возьми.
Оба замолчали, а я вообще рта не раскрывала. Минут через двадцать мы съехали под мост. Дома здесь были старые, сплошь деревянные, сады, крылечки, колонки с ручейками по асфальту. Я люблю гулять по таким улочкам.
– Чику повидать решил? – усмехнулся Соловей.
– Решил, – кивнул Алексей, тормозя и прижимаясь к обочине. – Сиди здесь, – бросил он мне.
Они вышли и исчезли в переулке. Я вытянула ноги, закрыла глаза и приготовилась ждать. Однако очень скоро мое сонное оцепенение как ветром сдуло. Где-то рядом грохнул выстрел, потом еще один. Я выскочила из машины и заметалась, лихорадочно соображая, что делать. Стреляли как будто из переулка. Тут впереди над огородами взметнулся дымок, через несколько минут повалил клубами, стал густым и черным. Сомнений не было – пожар. Алексей с приятелем не появлялись. Я села за руль и завела машину. Если у них неприятности – в чем я не сомневалась, – это самое разумное, что я могла сделать. И тут в конце переулка появился Соловей. Он бежал как-то боком, руку держал на груди, левая сторона лица была залита кровью. Я опрометью выскочила из машины и бросилась к нему. Когда между нами оставалось несколько шагов, он ухватился за забор и, словно поскользнувшись, упал на землю.
– Где Лешка? – закричала я, вконец перепугавшись, потому что увидела: за грудь он держался не зря, куртка пропиталась кровью, под ней все было разворочено выстрелом – просто чудо, что он смог бежать.
– Где Лешка? – повторила я, теряя остатки присутствия духа.
– Он… с Чикой… уходить велел… тебе, – прохрипел Соловей, откинув голову и закатив глаза.
Я почувствовала себя сиротой. Уйти без Алексея? Куда? Да и много ли я без него набегаю?
– Я сейчас, – пролепетала я и бросилась вдоль забора.
Пожар полыхал с чудовищной силой, за две минуты, что я бежала, он охватил весь дом; стекла треснули, и языки пламени вырвались наружу, мгновенно превратив синий пятистенок в черный остов. Возле соседних домов жались люди. Вели они себя как-то странно, смотрели испуганно, и никто на помощь соседям не спешил. Как только я вывернула из-за угла, стало ясно почему: четверо молодцов стояли перед домом и палили из автоматов по металлическому гаражу. Значит, Алексей с неведомым мне Чикой скорее всего были там.
Так и оказалось. Я приникла к забору, пытаясь разглядеть, что происходит. Парни перестали стрелять. В то же мгновение боковая дверь гаража, выходящая в сад, открылась и появился Алексей. На спине у него был человек, выглядевший как-то странно – до меня не сразу дошло, что у него нет обеих ног.
Сгибаясь под тяжестью своей ноши, Алексей бежал через сад – видимо, где-то сзади имелась калитка, через нее он и надеялся уйти. Он исчез из поля зрения, и я бросилась вдоль забора назад, заглядывая в щели, хотя это было совершенно бесполезно: мы находились по разные стороны дома. Чтобы с ним встретиться, мне надо было обогнуть сад и выйти в другой проулок. Кусты малины цеплялись за кофту, раздирали в кровь руки, я чувствовала, что трачу слишком много времени. За домом оказалась помойка, я поскользнулась, упала, с трудом поднялась, побежала дальше и наконец выскочила в переулок. Как раз вовремя: Алексей уже выбрался из сада. Калитки не было, как он ухитрился махнуть через забор с ношей на плечах – не понимаю. Его уже ждали. Я закричала, хотя было это бессмысленно. Один из молодчиков пальнул в мою сторону, меня точно толкнуло, я взвизгнула и упала, покатившись со склона холма вниз, туда, где была помойка. Встав на четвереньки, я ходко поднялась наверх и как раз успела увидеть, как Лешку огрели обрубком трубы по голове. Удар такой силы должен был оставить заметный след на граните. Алексей рухнул на колени, безногий, что был на его спине, свалился на землю. Двое молодцов подхватили Алексея под руки и поволокли к подрулившей откуда ни возьмись машине.
Его с трудом затолкали на заднее сиденье. Ярко-вишневая «Тойота» подалась вперед, ровно настолько, чтобы переехать безногого, а потом – не спеша назад. И выехала на улицу. Конечно, я знала, с кем имею дело, но это было уж слишком. Так я и сказала вслух. А потом бросилась в переулок, где оставила Соловья, на ходу пытаясь разобраться в хитросплетении улиц и переулков.
Соловей лежал, привалившись к забору, не бледный даже, а зеленый, и скрипел зубами. Я подхватила его и поволокла к машине. Он изо всех сил помогал мне; беда в том, что сил этих оставалось немного. Но он еще умудрялся разговаривать.
