Соловью это вряд ли могло помочь.
– Зовут-то его как? – спросила я.
– Пашка, – бросил Алексей, не оборачиваясь.
– Боюсь, легкое задето.
Я перевязала Пашку, кровотечение как будто прекратилось, но выглядел он – хуже не бывает.
Теперь следовало о себе позаботиться, не хватало только кровью истечь. Я стащила кофту и перетянула руку выше локтя жгутом, который обнаружила в аптечке. Остатками ваты вытерла кровь. Пуля прошла вскользь, жить буду, но зрелище не для слабонервных. Алексей косился в зеркало.
– Куда мы? – спросила я, откинувшись на спинку сиденья и слегка расслабившись.
– На дачу.
– Пашку к врачу надо, он умрет.
– Врач будет. Привезу. Сейчас главное – безопасность. Ты чего не сбежала?
– Куда? Я ведь все доходчиво объяснила, с тобой мне как-то спокойнее, а одной страшно.
– На пугливую ты не больно похожа. И на умную…
– Так я и не претендую.
– Дура баба. Додумалась гранатами швыряться, а если бы сама подорвалась?
– Ты ж объяснял, что к чему. Я способная.
– Это точно. Форменный киллер.
– Они первые начали.
– Не знали, с кем имеют дело. С рукой что?
– Как будто ничего страшного…
Я замолчала, вдруг ощутив слабость и головокружение. Видно, крови все-таки потеряла много и теперь за это расплачивалась. Кажется, я задремала, а когда открыла глаза, обнаружила, что из города мы выехали и свернули с объездной дороги на проселочную. По обеим сторонам за деревьями прятались дачи. Некоторые выглядели очень внушительно, другие терялись в зелени. Впереди виднелось озеро с маленькой пристанью и десятком лодок. Рай для дачников. Мы проехали по песчаной дорожке и затормозили возле железных ворот. Алексей вышел из машины и исчез в густых зарослях акации. Вскоре ворота бесшумно открылись, а он появился и снова сел за руль. Мы въехали во двор симпатичной одноэтажной дачки с большой верандой. Буйно разросшийся хмель целиком покрывал стену. Лучшего места для госпиталя и придумать невозможно. Я повернулась к Пашке с намерением сказать что-нибудь остроумное и бодрое и поперхнулась. Ах ты, черт! Дверь открылась, и я сказала:
– Он умер.
Алексей застыл, глядя в лицо Соловья, потом пощупал артерию на шее и кивнул. Вытащил его из машины и понес на веранду. Я поплелась следом. Пашку положили на диване, я сняла со стола скатерть, прикрыла его и спросила тихо:
– Ванная здесь есть?
– По коридору направо.
В ванной висела аптечка. Я нашла стрептоцид, тщательно промыла рану и, как могла, наложила повязку. Слабость давала себя знать, но в общем я чувствовала себя не так уж плохо. На данную минуту оставалась одна большая проблема: Алексей. Я заторопилась в кухню.
Он сидел за столом в компании с поллитровой бутылкой водки и чашкой. Смотрел куда-то в сторону и что-то там видел.
– Закусить нечем? – задала я вопрос.
– Не знаю, – ответил он, поднимая чашку.
– Алеша, ты алкоголик? – осторожно спросила я.
Он поперхнулся, закашлял, а отдышавшись, рявкнул:
– Ты что, спятила?
– Не злись, ладно? Я просто чтоб знать.
– Ты, Наташка, чокнутая, ей-богу. Разве ж такое под руку говорят? У меня сегодня двоих друзей убили…
– Я же просто спросила…
– Ты сама подумай, для меня стакан водки, что слону дробина!
– Да не заводись ты, – миролюбиво предложила я.
Мы помолчали. Он было взял чашку, но потом отставил в сторону и на меня покосился.
– Ты пей, пей, – попросила я.
– Нет уж, спасибо. Не хочется.
– Злишься?
– Нет.
