у вас есть недруг, которому вы желаете смерти. Изготавливаете куклу, протыкаете ее иглой, соблюдая определенные ритуалы, и спокойно ждете, когда недруг скончается.
– Это же суеверие. Просто глупое суеверие.
– Согласна, – не стала я спорить. – Но кто-то в это верит. Принесите с кухни нож.
Ковалев сходил на кухню. Я аккуратно начала распарывать шов на голове куклы. Участковый против воли увлекся и следил за моими действиями, практически не дыша, точно ребенок в ожидании чуда. Наконец шов я распорола и вытряхнула кусочки поролона, которыми была набита кукла, на диван. Среди них оказался листок бумаги, аккуратно сложенный.
– Что это? – нахмурился Ковалев. Может, он ожидал, что из куклы посыплются изумруды?
– Посмотрите.
Он развернул бумажку и показал ее мне. Всего три буквы.
– К.Ю.Ю., – прочитала я вслух. – Это инициалы. Как звали вашего вице-губернатора?
– Кокин Юрий Юрьевич, – ответил Ковалев, глядя на меня так, словно подозревал, что я морочу ему голову.
– Говорите, он умер от острой сердечной недостаточности?
Все-таки он разозлился, хоть и умел держать себя в руках. Поджал губы и одарил меня таким взглядом, что впору прятаться в шкаф от страха. Я устроилась рядом с ним и немного помолчала, давая человеку возможность успокоиться.
– А вы говорите, суеверия… – вздохнула я, заметив, что зубами он скрипеть перестал.
– Когда я в это поверю, отправьте меня к психиатру, – ответил он.
– Говорю вам, дело не в нашей с вами вере. А в том, что кто-то к этому ритуалу отнесся всерьез. Потому и не могу отбросить всю эту чертовщину, как вы выразились.
– Вы хотите сказать, кто-то решил разделаться с вице-губернатором подобным образом? И Светлана к этому причастна?
– Разумеется, если мы нашли куклу в ее квартире.
– Но ведь не могла же она в самом деле…
– Что?
– Убить его? – Он смотрел на меня, точно от моего слова зависело, верить ему или нет.
– Агнесса кого-то боится, – продолжила я. – Она склонна называть его дьяволом, но у него могут быть и другие имена. Я думаю, с ней стоит поговорить. По крайней мере, попытаться выяснить, что это за кукла и как она попала к Светке.
– Что ж, хорошо. Я не знаю, стоит ли особо прислушиваться к словам сумасшедшей, но если вы…
– А что с Талызиным? – быстро спросила я.
– Что с ним? – растерялся Алексей Дмитриевич.
– С ним вы не против поговорить?
– Талызин обычный бандит. Причем из «шестерок», то есть мало чего знает, а скорее, и вовсе ничего не знает. Ему сказали, он сделал. Беседа с ним вряд ли прояснит ситуацию. А вот обратить на себя внимание и гнев господ бандитов мы, безусловно, сумеем. Вам не кажется, что игра попросту не стоит свеч?
– Я подумаю над этим, – кивнула я. – Что ж, едем к Агнессе?
Алексей Дмитриевич поднялся и первым направился к двери. Видно, в душе он был азартным человеком, иначе как еще объяснить его необыкновенную покладистость и желание болтаться со мной по городу в свой кровный отпуск? Хотя, может, у него свой интерес имеется, о котором он забыл мне рассказать? В любом случае лучше держать его на глазах. Да и после вчерашнего происшедшего в гостинице мужчина рядом мне совсем не помешает.
По дороге Ковалев вновь приглядывался к потоку машин сзади, но ничего подозрительного высмотреть не сумел. Его это вроде бы огорчило. Оказалось, так и есть. На мой насмешливый вопрос он ответил:
– Хорошо, если к нам у них пропал интерес. А если они стали умнее?
Мыслили мы в одном ключе: лучше держать врага на глазах, чем где-то за спиной.
В двери квартиры Агнессы торчала моя записка. Выходит, с самого утра она дома не появлялась. В этом не было ничего необычного. В конце концов, на дворе весна, солнце светит, грех сидеть в квартире. У нее могли быть родственники, которых она собралась навестить, или просто знакомые, но я почему-то ощутила беспокойство.
– Вчера вечером свет в окнах не горел, – подумала я вслух.
– Уехала куда-нибудь, – ответил Алексей Дмитриевич, но и в его голосе ощущалась нервозность. Он зачем-то нажал кнопку звонка, а потом толкнул дверь. И она вдруг открылась. С противным скрипом, от которого холод пошел по спине. – Черт, – пробормотал Ковалев и беспомощно огляделся, как будто искал защиты. – Надо вызывать милицию.
– Может, мы для начала посмотрим, что там? Вдруг она просто забыла закрыть дверь?
– Скорее кто-то открыл ее без ведома хозяйки. Надеюсь, с этой чокнутой ничего серьезного не случилось. Дайте-ка мобильный… – Он протянул руку, но я не обратила на его жест внимания и вошла в квартиру.
Было очень тихо, даже холодильник не работал. Вообще ни звука. Зато был запах. Я узнала бы его из тысячи. Так пахнет кровь. Этот запах был, безусловно, знаком и Ковалеву. Он вошел в квартиру следом за мной, и лицо его сразу окаменело. Он понял, что произошло, еще раньше, чем увидел.
