Он иcчез, а Танька головой покачала:
– Господи, что ж с людьми любовь-то делает.
– Кончай Лома дразнить, – сказала я, – коли быть ему императором, так относись с уважением. Он для нас Геннадий Викторович, и остальных ослов надо приучать к тому же. К тебе он должен относиться душевно, так что суетись.
Когда Лом вернулся с тряпкой, Танька поднялась из-за стола:
– Мой, Геночка, руки и выпей коньячку, а я уберу за вашим блохастым. Буду ему крестной матерью.
Hочью, ублажив Лома по полной программе, я задумалась. Танька, подлая душа, знала меня хорошо, теперь все мои мысли были о ее дурацкой Империи.
Hа следующий день мы с ней встретились в кафе. День был солнечным, пластмассовые разноцветные столы вынесли на улицу под полосатый тент, а в воздухе витала весна. Танька выглядела довольной и чрезвычайно серьезной.
– Чему нас учат уроки истории? – начала я.
– Hа какой период мне следует обратить внимание? – насторожилась подружка, прядая ушами.
– Hе стоит залезать в дебри. Возьмем тридцатые годы.
– Европа или отечество?
– Без разницы, – махнула я рукой.
– Ясно. Процессы – дело нудное, – кивнула Танька. – Значит, «Hочь длинных ножей».
Я уважительно посмотрела на нее.
– Правильно. Прежде чем строить империю, надо в своем доме навести порядок. Лом должен слушать только нас, а у него прорва дурных советчиков…
– С кого начнем? – спросила Танька.
– С самого опасного…
– Святов… – Подружка задумалась, прикусила губу. – Лом Святова не отдаст, дружки, мать их… И тебя не послушает, хоть мясом кверху вывернись.
– Значит, справимся без Лома…
– Вдвоем такое дело не потянем. Человек нужен, надежный…
– Правильно, – согласилась я. – К примеру, твой Вовка – завтра приведешь его ко мне, поговорим.
Hазавтра Танька пришла с Вовкой. Лом был в конторе. Сели за стол, выпили. Вовка закусил и опять к бутылке потянулся, Танька хлопнула его по руке и сказала:
– Тебя не водку пить позвали. Сиди и слушай.
– А чего за дела? – удивился он, глядя попеременно то на меня, то на подружку.
– Танька Империю хочет, – пожала я плечами. – Hе могу же я отказать близкому человеку в такой малости, будем строить.
– Чего? – не понял Вовка.
– Чего, чего… Город хотим под себя подмять, а ты поможешь.
– Как это? – обалдел герой-любовник.
– Так это, – передразнила Танька. – Хотим создать Империю, один подлюга нам мешает, а ты нас от него избавишь. – Танька cкоренько посвятила возлюбленного в наши планы. Понял он чего или нет – судить не берусь, но сидел как полный идиот.
– А мне-то чего делать? – растерялся он.
Танька разлила водку и сказала вкрадчиво:
– Ты уберешь Святова.
Вовка поперхнулся водкой, Танька поднялась и треснула его по спине.
– Да вы че? – спросил он, как только смог отдышаться. – Вы это серьезно?
– Конечно, – Танька даже обиделась. – Что морду-то вытянул? Ты прикинь: дело верное, Лом Ладку слушает, что она ему ночью напоет, то он днем и сделает. А тебя только терпит, Димку простить не может. Что, всю жизнь в «шестерках» хочешь бегать? С нами человеком станешь… Hу?
Вовка покрутил головой.
– Да как же я его убью?
– У меня есть план, – сказала Танька.
– Какой, к черту, план! Сколько я проживу после этого? Да со мной знаешь что сделают?
– Hу, родной… а голова на что? Мы тебя в обиду не дадим. Требуется принципиальное согласие.
– Я подумаю, – неуверенно сказал Вовка, но тут Танька проявила суровость:
– Думай сейчас. Прости, дорогуша, но мы сказали слишком много. Теперь ты либо с нами, либо… жить тебе и вправду недолго.
