– Может, тебя проводить? – предложил Ряха, но я с благодарностью отказалась. Только киллера мне и не хватает… третьего по счету.
Груня вышла из кафе вместе со мной, решив немного погулять с Пафнутием.
– Может, тебе с нами остаться? – грустно спросила она, наблюдая за котом. – Мой-то хоть и дурак, но в этих делах смыслит. Не стоит тебе домой идти. Наверняка ждут.
– Не могут они там двадцать четыре часа в сутки сидеть, – с надеждой сказала я.
– Кто их знает, – пожала плечами Груня. – Поосторожней, ладно? Если что, звони на мобильный. Номер помнишь?
– Ага.
– Ну, пока…
– Груня, – сделав несколько шагов, я притормозила, – давай я тебя у Земфиры пристрою. Там не найдут.
– А Витька? И Ряху жалко. Он с виду придурок, а вообще-то добрый.
– Он же киллер? – удивилась я.
– Ну и что. Работа сама по себе, а человек сам по себе. Они с Витькой с десяти лет дружат, и он мне все равно что брат.
– Давай тогда Пафнутия у Земфиры оставим. Она хорошая, не обидит.
Груня посмотрела на кота и заплакала:
– Конечно, лучше б было знать, что он в безопасности. А вдруг из города удирать придется? Что ж я его, больше никогда не увижу?
Я обняла ее, и мы немного поплакали. Потом поймали кота, усадили его в корзину, Груня вернулась в кафе, а я побрела домой. Поначалу я рада была, что избавилась от киллерской компании, но через пять минут почувствовала печаль, а потом отчаяние, ну и одиночество, конечно. Я переживала из-за Груни, Пафнутия, даже из-за Витьки и улыбчивого Ряхи. Угораздило же его в киллеры податься…
Чем ближе подходила я к дому, тем тревожнее и печальнее становилось на душе. Я уже подумывала вернуться к ребятам, но решила для начала попробовать проникнуть в квартиру. В самом деле, надо переодеться… Да и деньги лишними не бывают. Входить во двор через арку я поостереглась и пошла гаражами. Сердце при виде родных окон учащенно забилось. В кухонном окне маячила бабка с какой-то белой тряпкой в руке. Я взглянула на часы. Наша бабка спать ложится рано, и в это время ей положено видеть сны, а не метаться по кухне.
Я притормозила и внимательно осмотрела двор. «Девятка» возле подъзда выглядела крайне подозрительно и «Опель» возле площадки тоже. Впрочем, «Опель» Клавдиной внучки, а вот «мерсу» что здесь понадобилось? И бабка с полотенцем мечется… ой, не к добру… Я направилась к домику на детской площадке, откуда могла бы преспокойно обозревать весь двор. Согнувшись, протиснулась внутрь и вскрикнула от неожиданности: в домике кто-то сидел в самом углу, он тоже вскрикнул, и я узнала Юрасика.
– Юрик, – позвала я тихо, – ты чего здесь? Уснул, что ли?
– Ой, Васена, – зашептал он, поднялся, ударился затылком о низкую крышу и снова сел. – Меня бабка послала. Вторую ночь на посту. Опять крутые приезжали, тебя ждут. Бабка велела передать, иди к папе. Папа все знает, он подскажет, как дальше жить.
– Уже подсказал, – вздохнула я.
– Вот, – обрадовался Юрик, – а домой тебе никак нельзя. Бабка говорит, выследят, ироды. Она тебе и сумку собрала. – В самом деле, в ногах Юрика стояла моя спортивная сумка, плотно набитая.
– Спасибо, – вздохнула я.
– Какой разговор, мы ж не чужие. Тут бабка денег положила, в боковой кармашек, мы их в шкафчике нашли, и бабка своих добавила. Честное слово. Вот тебе и Варвара, а мы ее мымрой звали. Человек, Васена, в беде познается. Нет, не мымра наша бабка, а большой души человек… Я, Васена, пятьдесят рублей взял. Своих-то нет, а по ночам здесь сидеть холодно. Ты уж это… не сердись.
Я извлекла из сумки деньги, дала Юрику еще пятьдесят рублей и попросила передать привет бабке.
– Пусть не беспокоится.
– К отцу пойдешь?
– Пойду, – вздохнула я, подхватила сумку и направилась к гаражам, не рискнув пересекать двор. Возле гаражей я торопливо переоделась. Избавившись от Груниного платья и туфель, я почувствовала себя несколько лучше, но все равно на душе было скверно.
«У человека должен быть дом, – с тоской рассуждала я. – Иначе это не человек вовсе. Вот взять меня, к примеру. Иду темной ночью – куда, зачем и что ждет меня за поворотом?»
За поворотом, то есть за ближайшим гаражом, меня ждал мужик в ветровке. Ухватился рукой за сумку и загробным голосом вопросил:
– Жить хочешь?
– Уже не очень, – вздохнула я. Мужик сумку отпустил, забежал немного вперед и поинтересовался:
– А чего так?
– Да задолбали все, – в сердцах ответила я. – Киллеры, мафия, трупы в багажнике. Домой не могу попасть, бабка полотенцем машет, Юрик в домушке сторожит. Не жизнь, а детектив какой-то.
– Да, – уважительно протянул мужик, – не позавидуешь… Куда идешь-то? – вздохнув, спросил он.