Я не стала возражать и через полчаса, наевшись до отвала макарон по-флотски, уже лежала в постели.
– Дверь чужим не открывай, – сказала я Земфире. – Нас хотят ограбить.
– Ничего удивительного, – вздохнула она. – Это все из-за Филонова. Папе надо бы положить его в сейф в каком-нибудь банке до самого твоего замужества.
– Филонова нарисовал сам папа, – вежливо сказала я, стараясь, чтобы данное утверждение прозвучало как можно мягче, но Земфира все равно нахмурилась:
– Как ты можешь сомневаться в папиных словах? Если он сказал, что Филонов настоящий, значит, так и есть. – Я перевела взгляд на картину и тяжко вздохнула. – Папа знает, что говорит, – твердо сказала Земфира, и вопрос был исчерпан.
Я проснулась около десяти утра. Земфира осторожно хозяйничала на кухне, оттуда шел приятный запах. Я принюхалась и поняла, что на обед у нас будет грибная похлебка. Жизнь показалась мне вполне сносной. То есть она была бы просто восхитительной, если б не Шляпа, киллеры-соперники и дурацкая картина, которая висела прямо передо мной.
Я стала приглядываться к ней, пытаясь определить, что там папа изобразил. Нагромождение треугольников с размытыми пятнами. Я сползла с постели и стянула со стеллажа по соседству альбом. Вот он, Филонов. Двадцатиминутное сравнение убедило меня в том, что настоящий Филонов и папин мало чем отличаются. Но, несмотря на это, в подлинность шедевра я упорно не верила. Вроде бы все так, но не покидает чувство, что тебя водят за нос.
Я переместилась ближе к полотну, перевела взгляд на подпись, выполненную красным фломастером, и вдруг замерла от неожиданности. Из нагромождения треугольников отчетливо проступала гнусная физиономия, изо рта которой свешивался длинный красный язык. Мерзкий тип дразнился.
– Ну, папуля, – покачала я головой и поспешно вернула альбом на место.
Мои изыскания не остались неуслышанными, в комнату вошла Земфира.
– Проснулась? – Я кивнула и отправилась вслед за ней на кухню. – Почему тебе так упорно не нравится Филонов? – строго спросила Земфира.
– Это не Филонов, – отрезала я, подумала и добавила: – Но папа у нас гений.
– Совершенно верно, – согласилась Земфира, – и я не советую тебе сомневаться в словах отца. Папа зря не скажет. Просто надо понимать, что слова и поступки гения не так просты и прямолинейны, как наши. Мы можем думать одно, а папа имел в виду совсем другое. – Я мысленно согласилась с Земфирой: это очень похоже на папулю. – Не будем критиковать папины действия, – подняв бровь, заявила она с достоинством. – Хотя должна заметить, что в этот раз он сильно задержался у инопланетян.
– Попробую с ним поговорить, – невесело заметила я. – Совет нужен.
– Как твои дела? – насторожилась Земфира.
– Хуже некуда, – ответила я и все ей рассказала.
– Нехорошо, – кивнула она, терпеливо выслушав меня. – Киллеры совершенно неподходящая для тебя компания. У меня есть деньги, поезжай к маме. А я буду следить за развитием событий. Когда-нибудь папа придет в себя и скажет, что нам делать.
– Я очень беспокоюсь, – призналась я, глядя в огромные глаза Земфиры. – Тут вот еще что… – И я поведала ей о разговоре со Стасиком. Стоило мне упомянуть неведомого джинсового, как Земфира оживилась.
– Он к нам наведывался, сказал, что старый друг папы. Ясно как божий день, что он недавно вышел из тюрьмы. Я сразу же подумала, что папа мог познакомиться с ним, когда изучал жизнь уголовников. Так и оказалось. – Я чуть приоткрыла рот, поражаясь чужой оперативности. Когда папа изучал жизнь уголовников, Земфиры еще не было с нами. – Я обратилась к Нелле Мироновне, – развеяла мои сомнения Земфира. Нелли – бывшая папина подружка. Земфира как раз сменила ее на боевом посту. – Я сфотографировала этого типа из-за ширмы, когда он сидел тут и таращился на Филонова, затем позвонила Нелле, мы встретились, и она его опознала. Олег Сверчков, или попросту Сверчок. Рецидивист и папин ученик. Жил здесь некоторое время. Как видно, отсидел очередной срок и вспомнил о Филонове. – Я тяжко вздохнула, а Земфира продолжила: – Вчера он приходил опять, и я сообщила ему все, что думаю по этому поводу, от магического кристалла не спрячешься. Мои слова произвели впечатление.
«Не сомневаюсь, – подумала я, глядя на Земфиру. – С другой стороны, вряд ли рецидивиста удержит какой-то магический кристалл».
Происходящее не нравилось мне все больше и больше, я решила срочно поговорить с папой, оттого торопливо закончила поздний завтрак и, поблагодарив Земфиру, отправилась в дворницкую. Там меня ждал сюрприз.
Первым, кого я увидела, распахнув дверь в подвал, был кот Пафнутий. Он лежал возле порога в компании рыжей кошки и мало реагировал на окружающих. За столом сидели Груня, Витек, Ряха и еще какой-то тип дикого вида, почему-то в Витькином костюме, сам же Витька был в джинсах и легком свитере. Ряха не переодевался. На Груне был джинсовый комбинезон с клетчатой рубашкой и косынка, выглядела она вполне счастливой. Все четверо ели овсяную кашу.
– Васена, – обрадовалась мне Груня. Мы обнялись, а я с некоторым удивлением отметила, что нары в углу пустуют и ни папули, ни Михалыча на месте нет. Поняв мой взгляд, Груня сообщила: – Папа решил быть ближе к людям, пошел их изучать. Так Коля сказал. – В доказательство она ткнула пальцем в сидевшего за столом парня. Тот кивнул, приподнялся и добавил:
– Учитель покинул астрал и пошел подпитываться.
– Михалыч с ним? – спросила я.
– А как же. Но больше никого с собой не взяли. Мне велели ждать здесь, вот я и жду. – Он опустился на лавку и с горечью посмотрел на овсянку.
– А вы какими судьбами? – продолжила я расспросы.
– Мы вчера прикинули и решили, что здесь безопасней всего. Вот и вернулись. И Пафе здесь хорошо, он подругу нашел, – объяснила Груня.
