– Где здесь? – удивилась я.
– Заткнись! – рявкнула Зинка, но я натянула ремень, с криками ей пришлось повременить.
– В лесу… зарыт… – Я ослабила веревку, а он, должно быть, в знак благодарности забормотал: – Там яма была, ну, мы его туда, известкой засыпали, а сверху землей…
– Чего ж вы так с гостем? – хмыкнула я, а мужик неожиданно разозлился:
– Это все она… она меня втравила, я не хотел… Мне на эти деньги – тьфу… мне своих хватает. А этой стерве что ни дай, все мало…
– А откуда у Хурмы деньги? – проявила я интерес.
– Не знаю. Где-нибудь украл. Вон у нее спрашивай, он Зинкин дружок.
Зинка лежала, закрыв глаза, лицо ее было белее мела.
– Сука, – презрительно бросила она, неизвестно к кому обращаясь. Я закрепила веревку, чтоб мужик не расслаблялся и лишними мыслями себя не занимал, и передвинулась ближе к Зинке. Я сидела, смотрела на нее, и очень неприятные мысли копошились во мне.
– Где бабки? – вздохнув, спросила я.
– Чего?
– Вот что, подруга. Ты дурака не валяй, в городе мне оставаться нельзя, сматываться надо. А с пустыми карманами бегать не с руки. Так что давай делиться.
– Делиться, – презрительно фыркнула она. – Ты поделишься…
– Вдруг тебе повезет? Так где деньги?
– Какие еще деньги?
– Которые вы в ресторане свистнули.
– Я свистнула?
– Нет, не ты, конечно. Хурма с Сашкой, на пару.
– А… Так вот откуда у него деньги. Я и не знала. – Она настороженно косилась в мою сторону, а я потянула за ремень.
– Дурочку строить из себя завязывай. Мне тебя убить – раз плюнуть. Можешь не сомневаться. Скажешь, где деньги, получишь шанс, не буду врать, что очень большой, но все-таки… Долго ты не выдержишь в эту игру играть, да и я могу занервничать, дерну резко – и всех дел…
– Ненавижу, – сказала она и заплакала от злости.
– Конечно. А я тебя обожаю. Давай поиграем в вопросы-ответы, чувствую, красивого рассказа от тебя не дождешься. Чья была идея ограбить ресторан?
– Ванькина, – сказала она неохотно. – Он давно дружков подбивал. Хурма не хотел сначала, опасно, сразу высчитают…
– Но тут появились мы с Зойкой, и в твоей голове созрел план, как повесить ограбление на нас. Кубики у меня кто свистнул? Сашка? – Зинка молчала, но я и так знала, вспомнив, как Сашка устроился рядом со мной за столом во время обеда, моя сумка как раз висела на спинке его стула. – Решили дело сделать, но Ванька неожиданно уехал. Так? А время поджимало, деньги в сейфе находились не более двух дней, и Хурма отправился с Сашкой, а чтоб Еремея порадовать, подбросили кубики, вроде как я их потеряла. Если б Еремей не был кретином, сразу бы сообразил, что меня подставили… Кто убил Зойку? – спросила я резко, а она торопливо ответила:
– Хурма с Сашкой… Ванька вернулся, узнал о том, что ресторан обчистили… С ним бы делиться пришлось.
– Зачем его пытали?
– У него бабки были, припрятанные.
– Отдал он вам бабки?
– Да там и было-то всего три тысячи… – сказала Зинка презрительно, на мгновение забывшись, а я улыбнулась.
– Значит, когда Зойку убивали, ты тоже присутствовала? Вошла первой, чтобы та ничего не заподозрила, дверь осталась незапертой, следом за тобой – Хурма и Сашка. Накинули ей ремень на шею… да не рассчитали, Палыч вернулся… кто ж его табуреткой-то?
– Сашка…
– А ты держала Зойку…
– Ненавижу! – рявкнула она.
– Само собой. Я ж не спорю. В тот вечер возле моего дома «БМВ» дежурил. Как вы прошли?
– Никакого «БМВ». В квартире была Зойка и этот… пьяница, а тебя нет…
– Значит, ребята сыграли в ящик еще до вашего появления. Что ж… вопросов больше нет, кроме одного: где деньги? – В этот раз я натягивала ремень дольше обычного, и, когда хватку ослабила, Зинка могла говорить с большим трудом. – Где деньги? – повторила я.
– В бане. Там лаз, в подполе – молочный бидон.
– Полежи здесь немного, а я проверю. – Я закрепила ремень и вышла из комнаты.
