– Вот на него как раз внимание и обратили, он пришел где-то около полудня, соседка с пуделем гуляла и столкнулась с ним в подъезде, а больше никого не было, соседка долго сидела во дворе и утверждает, что в подъезд никто не входил.
– Он мог прийти раньше, – хмыкнула я.
– Кто?
– Убийца. Пришел, дождался Маркова, а потом, когда тот вошел, застрелил его. Возможно, еще в прихожей, а потом убил девчонку. Я уверена, на постель его переложили уже мертвым или в бесчувственном состоянии.
– Почему? – нахмурился Костя. Однако посмотрел на меня с интересом.
– Она голая, а он в штанах, что ему делать в постели в таком виде? Но и это не самое интересное. Видишь ли, об этом мало кто знал, но Марку нечего делать в данной постели, как и в других, где хозяйки женщины. Тот, кто все это проделал, не в курсе, что Марк – педик. Его дружок сегодня будет горько плакать. А от баб его буквально тошнило.
– Ты это серьезно? – вроде бы растерялся Костя.
– Конечно. Могу дать адрес его друга, поговори с ним. А патроны здесь расстреливали с одной целью, чтоб запудрить вам мозги. Есть такие путаники, которые так намудрят, что сами в дураках остаются. – Я пожала плечами и пошла к выходу. Очень хотелось напиться. Состояние, близкое к свинскому, более всего соответствовало моему настроению, но все хорошее приходится оставлять на потом, и я, остановив такси, поехала в «Пирамиду». Я сатанела от трупов и дурацких надписей кровью, от такси я тоже сатанела и решила, что сегодня же выпрошу у Деда машину. В конце концов, работая на него, я вовсе не обязана сбивать себе ноги.
В «Пирамиде» об очередной утрате уже знали. Настроение здесь царило похоронное, что моего, конечно, тоже не улучшило. Девицы бледными тенями сновали между посетителями, танцовщица на эстраде выглядела такой испуганной, что никаких чувств, кроме жалости, вызвать не могла. Мое появление здесь ожидали, кабинет Геннадия Сергеевича был предоставлен в мое распоряжение, и я смогла поговорить с девушками. Все в один голос утверждали, что у Нинель (так звали погибшую) был постоянный приятель, он ее ревновал и колотил нещадно. Раза два пришлось вызывать милицию. Но несмотря на это, она продолжала заводить друзей. Один как раз появился недавно, денег у него куры не клюют. Далее следовал вопрос: не его ли убили? «Может, и его», – кивала я и задавала свой: «Как он выглядел?» Высокий, бритый, рожа неприятная, зовут Сергей, это точно, Нинка его Сереженькой называла, работает то ли охранником, то ли шофером, одно ясно: хозяин у него крутой и парень под стать хозяину. О крутом хозяине толком ничего не знали, хотя я была уверена, что они осведомлены, кто он такой, но говорить вслух опасаются, и я прекрасно понимала граждан.
Слушая все это, я вертела в руке карандаш и думала о Марке. Отсутствие у него интереса к женщинам исключало его из числа предполагаемых любовников погибшей Нинель, да и описание ему не соответствовало. Зато оно идеально подходило другому человеку, которого, кстати, звали Сергей, шоферу Нефедова, он здесь частенько отирался, к тому же именно его я видела ласково воркующим с Нинель. Схема, в общем-то, выстраивалась, но у меня зубы начинало ломить, лишь только я представляла, как все это воспримет Дед. Даже если у меня будут неопровержимые доказательства, еще вопрос, станет ли Дед слушать меня, а пока нет никаких доказательств, не стоит и соваться.
Последней из девушек была Вероника. С прошлой нашей встречи она заметно осунулась, а когда закуривала, руки так дрожали, что зажигалкой пришлось воспользоваться мне.
– Как дела? – спросила я и улыбнулась, она посмотрела на меня как на чокнутую, но ответила:
– Нормально. – Помолчав, она вздохнула. – Он ей опять живот вспорол?
– Нет, – поспешила я ее успокоить, – но оставил надпись и баксы.
– Думаете, это Андрюха, ее парень?
– А вы как думаете?
Она перегнулась ко мне и зашептала:
– У нас знаете что говорят? Это маньяк. И пока всех нас здесь не перережет, не успокоится.
– Что ж, в этом что-то есть… я говорю о поводе для болтовни.
– Вам хорошо говорить, а мне здесь работать, – обиженно заметила она. – А если он правда какой-то чокнутый? Ведь полно придурков. Насмотрелся дурацких фильмов, и вот вам пожалуйста… Андрюшка парень нормальный, – неожиданно заявила она, – и ничего он ее не ревновал, это она его ревновала. Он женатый, ну а ей хотелось, чтоб жену бросил и на ней женился. Что Андрюха, дурак? Вот и лаялись.
– Говорят, не только лаялись, – заметила я.
– Ну, поколотил он ее раза три, но не из ревности вовсе, а из-за жены. Нинка ей по телефону звонила, понимаете? Вот Андрюха и психанул. Он Нинку бросить хотел, надоела она ему, но Нинка, как репей, проходу не давала. Опять же, баба она красивая, а у Андрюхи жена беременная.
– Может, Нинель беременной жене что-то наплела, вот Андрей ее под горячую руку и?..
– Может, – пожала плечами Вероника.
– Что у нее за друг появился? – спросила я.
– Серега, что ли? – оживилась девушка. – Какой там друг… так, трахал ее, когда заняться нечем. Он парень, как бы вам сказать… Я б с таким ни в жизнь не пошла.
– Почему? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал не особенно заинтересованно.
– Он… знаете… безжалостный, что ли. Есть такие мужики. Я до «Пирамиды» в «Корсике» работала, там девчонка была, Люба. Она жила с ним года полтора, так она такие ужасы про него рассказывала… Говорит, схватит за горло и давит, вроде шутит, но все равно больно, а глаза, говорит, бешеные, аж жуть берет. Не жила, а мучилась, бросить боялась, он ей обещал, что изувечит, и в самом деле изувечил бы. Вот и терпела. Слава богу, он потом себе девчонку нашел, лет восемнадцати, а Любу бросил. Она поскорее замуж вышла, лишь бы он к ней не вернулся. И знаете, ей парень хороший попался… Иногда везет, – грустно закончила она.
