– Еще что-нибудь нашли?
Я отчаянно замотала головой и припустилась за Женькой и Рыжей.
Собака, покинув территорию пансионата, развила прямо-таки фантастическую скорость. Мы с Женькой тут же отстали, а через несколько минут вовсе потеряли ее из вида. Сели возле кустов и попробовали отдышаться.
– Вот вредная животина, – пожаловалась подружка. – Слушай, если менты догадаются привезти собаку, то вторую руку найти будет не трудно, как считаешь?
Я пожала плечами.
– Вчера дождь был.
– А если ей дать понюхать первую руку, она вторую найдет? Даже после дождя?
– Откуда мне знать? Я никогда никому ничего нюхать не давала.
– Упущение, – заметила Женька. – Такие вещи знать просто необходимо.
– Очень надо забивать голову всякими глупостями.
– Глупость не глупость, а сейчас здорово бы пригодилось.
– Вот что, давай взглянем на то место, где мы нашли голову, – подумав, предложила я.
– Зачем? Сама говоришь, дождь и…
– Идем, – поднялась я.
Женька тоже встала и начала приставать, вместо того чтобы идти себе молча и дать мне возможность подумать.
– Анфиса, если у тебя какая догадка, ты в себе не держи, одна голова хорошо, а две лучше.
– Много прока от твоей головы, – отмахнулась я.
– И все же…
– Меня терзают смутные сомнения, – решила я порадовать ее. – Допустим, мы правы: убийца совершил преступление довольно далеко от болот, труп бросил, предположим, в реку, а для головы и рук решил найти место понадежнее. Что бы ты выбрала?
– Ну… я бы их закопала.
– Закапывать надо глубоко, в деревне собаки, а чтобы вырыть глубокую яму, нужен инструмент, например, лопата.
– Лопаты здесь не редкость, – хмыкнула Женька.
– Конечно. Но ее все-таки нужно достать, а потом желательно вернуть на место, чтоб не вызвать лишних разговоров.
– Тогда проще утопить их на болоте.
– И я так думаю. Но типа с рюкзаком мы встретили прямо возле мельницы, и направлялся он в сторону деревни. Так?
– Так.
– Скажи, зачем ему это нужно?
– Должно быть, все-таки пошел за лопатой…
– Глупость.
– Почему глупость? – обиделась Женька.
– Да я не тебя имею в виду, а происходящее. Сплошная чепуха и нестыковки.
К этому моменту мы выбрались к кустам, где ночью столкнулись с Зеленым охотником. Трава вокруг была примята, но ничего стоящего мы обнаружить не смогли, как ни старались.
– Зря только тратим время, – вздохнула Женька, устраиваясь рядом со мной на траве. – Пока мы лежали в отключке, этот гад забрал голову и утопил в болоте. Либо зарыл, и нам ее теперь ни в жизнь не найти. Вот что, Анфиса, – помедлив, со вздохом продолжила Женька, – надо решать, говорить ментам о том, что она была, или нет?
– Не знаю, – честно ответила я. – Рука на них впечатления не произвела, и за голову они нам спасибо не скажут, особенно если продемонстрировать ее мы не сможем.
– Так что ж теперь, молчать?
– Вот приедут, тогда и посмотрим. Не очень-то они торопятся.
– Это уж точно… – Женька неожиданно приподнялась, замерла и пробормотала: – Никак Горемыкин. И куда это он так торопится?
Тоже приподнявшись, я смогла увидеть Ивана Ивановича, который, несмотря на солидные лета, бежал по тропинке сломя голову. Почему он выбрал тропинку, а не пошел по дороге, меня тоже заинтересовало. Если он спешит домой, то и по дороге, и по тропинке расстояние примерно одинаковое, но идти, а уж тем более бежать, по дороге гораздо удобнее.
– Давай за ним, – скомандовала я, и, не теряя Горемыкина из виду, мы побежали ему наперерез, время от времени залегая в густой траве. Как заправские индейцы, мы смогли подобраться к своей жертве на близкое расстояние, оставаясь незамеченными. Правда, стоит добавить, что на окружающую действительность Горемыкин практически внимания не обращал и несся как угорелый.
