– Вы не понимаете. Это сложно объяснить… Такое могло случиться с кем угодно, но только не с его дочерью. Он был помешан на дисциплине, он мог выгнать из школы за незначительный проступок, он был человеком без единого темного пятнышка. По крайней мере, он хотел быть таким, а жизнь словно нарочно преподносила ему сюрприз за сюрпризом. – Лена замолчала, и мы некоторое время сидели молча, стараясь разложить все по полочкам. Не знаю, как Женьке, а мне это не удавалось. В день своей свадьбы Инга не была беременна. Выходит, нас в самом деле ввели в заблуждение, и Инга вовсе не мать Лельки. Но кому это нужно? Еще кое-что меня смущало: Инга, по рассказу Лены, блондинка, а неизвестная Людмила, увезшая Лельку, брюнетка. Лично я не встречала блондинки, которая решилась бы перекрасить волосы, вот если наоборот… Впрочем, обстоятельства могут быть разные… и все же…
– А после похорон родителей ты видела Ингу? – оторвал меня от размышлений вопрос Женьки.
– Месяца два назад. Случайно, в кафе на набережной. Она меня не узнала или не пожелала узнать. Выглядела шикарно. Настоящая красавица. Думаю, дела у нее идут неплохо. Когда она покинула кафе, села за руль серебристого «Део».
Мы с Женькой переглянулись: серебристый «Део» – это уже кое-что, его мы видели на даче, и женщина, увезшая Лельку, была на такой машине.
– На номер внимания не обратила? – без всякой надежды спросила я и получила ошеломляющий ответ:
– 861 – год отмены крепостного права, единственная дата из истории, которую я запомнила. Номера местные.
После такого заявления у нас было только одно желание: кинуться к телефону и позвонить в милицию, но Женька сдержала порыв и задала еще один вопрос:
– В кафе она сидела одна?
– Нет. С мужчиной. Старше ее, высокий, в хорошем костюме, бородка, волосы красивые, с ранней сединой – в общем, выглядел интересно. Я его хорошо рассмотрела, сначала думала, Ингин муж, но потом решила – нет. На повышенных тонах говорили, и уехал он на «Мерседесе», белый, кажется «двухсотый», номер не помню.
Мы посидели, открыв рот, затем торопливо простились с Еленой.
– Как тебе сведения? – пролепетала Женька, когда мы отъехали от спортшколы. Волнение здорово сказывалось на нашей способности соображать, позвонить из спортшколы мы не догадались и теперь высматривали телефон-автомат. – Этот с бородкой на белом «Мерседесе» да еще с ранней сединой…
Я моргнула и наконец поняла, кого Женька имеет в виду. Святые угодники, да это ж Игорь Дунаев! Открытие произвело впечатление, я притормозила возле тротуара и уставилась на подружку, не в силах вымолвить ни словечка. Ее слегка потрясывало, но способность молоть языком она не потеряла.
– Чуешь, что тут закручивается?
– Нет, – честно ответила я.
– А напрасно. Подключай творческое воображение. Игорь не только знал, кто мать ребенка, он с ней встречался. Примерно два месяца назад. И говорили они на повышенных тонах. Что-то между ними произошло, и она похитила ребенка. Теперь соображаешь?
– Не очень, – вздохнула я.
– Да что ж ты такая бестолковая? – посетовала Женька.
– Кое-что у меня не складывается, – принялась я рассуждать вслух. – Прежде всего, как Инге удалось узнать, где ее ребенок? Сведения эти держат в тайне…
– А папочка, заметная фигура в городе?
– Одно другому противоречит. Сначала ребенка оставляют в роддоме, а потом героически добывают координаты его местонахождения.
– Почему героически, все могло произойти по обоюдному согласию.
– Слушай, ты хоть знаешь, как детей усыновляют? Люди в очередях стоят, чтобы иметь возможность стать родителями, а женщина, отказывающаяся от новорожденного, подписывает бумаги и сразу же лишается всех прав. Ее долго отговаривают от подобного шага и раз сто предупреждают о последствиях. Но если, несмотря на это, она бумаги подписывает – все, шансов узнать, где ребенок, нет. У него другое имя, фамилия и отчество. А в нашем случае всем этим занималась тетка Игоря – думаю, она позаботилась, чтобы у близких ей людей в будущем никаких проблем с бывшей мамашей не возникло. Если ты хочешь убедить меня в том, что кто-то где-то выкрал бумаги… это уже детектив.
– А если так: Инга родила, не сообщив об этом родителям, а отец, узнав, что у него есть внучка, забил тревогу…
– И что? Пойми ты, никаких прав на ребенка он не имеет, так же как мать.
– Хорошо, тогда так: узнав о чудовищном поступке дочери, не надеясь вернуть внучку, он каким-то образом, используя все свои связи, узнает, где ребенок, чтобы иметь возможность видеть девочку хотя бы издалека и следить за ее судьбой.
– Теперь это не детектив, а мелодрама, – вздохнула я. – Допустим, все так и есть. Трусов рассказал дочери, где ребенок. А Инга, переезжая с места на место и не очень печалясь о девочке, два месяца назад вдруг объявилась здесь и встретилась с Игорем. При этом беседа шла на повышенных тонах. Верка обо всем этом знать не знала…
– Это-то тебе откуда известно? – фыркнула Женька. – Рассказывал ей Игорь или нет о встрече с Ингой, гадать не берусь, а вот одно точно: появление блудной мамаши их не удивило. Вывод: нечто подобное они ожидали, по крайней мере Игорь, и наше вмешательство стало здорово его раздражать.
– Вопрос прежний, – кивнула я, – зачем Инге понадобился ребенок?
– Деньги, – сверкнув глазами, заявила Женька. – Конечно, деньги. У нее неприятности, Нижний пришлось спешно покинуть. И тогда она вспоминает о девочке. Удочерили ее состоятельные люди, надо заставить их платить. Обычное дело, шантаж: вы мне деньги, а я помалкиваю о том, что ваш ребенок – приемный. Представь, к Лельке подходит тетя и говорит что-нибудь типа: «А ты знаешь, что мама и папа
