– Они в сейфе, на работе. Нужно поторопиться.
Мне очень хотелось позвонить Ромке, я просто чувствовала, что это необходимо, но Игорь не дал мне такой возможности. В своем офисе он пробыл не больше пяти минут, вернулся с обычным целлофановым пакетом в руках, тяжело опустился на заднее сиденье, прикрыл глаза и сказал:
– С богом…
Колокольня бывшей Рождественской церкви появилась из-за пригорка, я машинально взглянула на часы и поехала медленнее, до условленного времени оставалось пятнадцать минут. Дорога в колдобинах и рытвинах совершенно пустынна. На обочине лужи после недавно прошедшего дождя. Солнце ярко светило, и я щурилась, потому что защитные очки оставила дома. По обеим сторонам дороги тянулся лес, после поворота на Степаново лес кончился, дорога пошла с горы, слева заливные луга, а впереди та самая колокольня. Прелестный русский пейзаж. Глядя вокруг, думать о плохом не хотелось. До села оставалось километра четыре, мы свернули у развилки и остановились.
– Здесь что, гиблые места? Ни единой живой души, – нахмурилась я.
– Места обжитые и очень красивые. А на Степаново есть другая дорога, гораздо лучше, да и ближе по ней. Говорю, эти типы место выбрали идеальное. – Игорь взглянул на часы, и я вслед за ним. Ровно пять. Вокруг по-прежнему ни души. Он взял пакет, вышел из машины и неторопливо отправился к огромной березе, от дороги ее отделяла канава, Игорь неловко перепрыгнул через нее, едва не упав, взмахнул руками и наконец оказался возле нужного дерева. Огляделся и положил пакет на землю. Если быть точной, я этого не видела, но поняла по тому, что он нагнулся и исчез из поля моего зрения.
Все заняло не более трех минут. Игорь вернулся бегом, я завела машину, мы проехали вперед с полкилометра и стали ждать. Я смотрела в заднее стекло, наблюдая за дорогой. За все это время появилась только одна машина: древний «Запорожец». Прогрохотал в сторону Степанова и вскоре исчез.
– Сколько отсюда до кладбища? – спросила я, заводя двигатель.
– Вон оно, за тем перелеском, – махнул рукой Игорь. Только сейчас я обратила внимание на то, как дрожат его руки. До этого момента мне казалось, что ведет он себя спокойно и даже уверенно, теперь же стало ясно: Игорь смертельно боится, что похитители не сдержат слово и ребенка не вернут. К сожалению, я в этом почти не сомневалась, я даже не очень верила в то, что Лелька находится у человека, написавшего это письмо. Если ребенок у Инги и она задумала шантажировать Дунаевых, все эти игры в детектив – глупость чистой воды. Письмо, буквы, вырезанные из газеты… – Никого нет, – испуганно проронил Игорь. Мы как раз подъехали к кладбищу. Солнце припекало, трава вдоль обочины уже подсохла, но проселочная дорога в сторону кладбища выглядела непроезжей, и я затормозила, Игорь посмотрел жалобно и повторил: – Никого нет.
Я вышла из машины и огляделась. Кладбище было маленьким, слева высокие липы, справа редкие березки, совсем крохотные. Спрятаться здесь невозможно. В письме сказано: выведут ребенка. Надо полагать, с кладбища. Но как намерены они сюда попасть? Если по дороге, то мы бы заметили машину. Пришли пешком со стороны Покровской? Довольно глупо. Что ж они, держали ребенка на кладбище? Да здесь курицу не спрячешь. Открытая местность, и деревня меньше чем в трех километрах. Меня не покидало чувство, что все происходящее ужасно глупо.
– Может быть, они сейчас подъедут? – сказал Игорь, а я подумала: «Они и не собирались этого делать».
– Вот что, – садясь в машину, сказала я. – Возвращаемся к березе. Может быть, удастся перехватить их там.
Игорь вдруг побледнел, но возражать не стал, и мы на немыслимой скорости полетели в сторону развилки. У меня была надежда, что похитители еще не появились, за все это время я не видела ни одной машины, не считая «Запорожца», но в нем ехало семейство с двумя детьми, и подозревать их в причастности к похищению Лельки я не могла.
– Что будем делать? – спросил Игорь, когда я остановилась. – Подождем?
– Я не знаю, чего ты собираешься ждать. Лельку не вернут. Ты напрасно выбросил деньги. Если бы мы заявили в милицию, они могли бы…
– Что они могли бы?! – рявкнул он. – Что они вообще могут? Я не хотел рисковать… О господи… господи, где Лелька?
Я испугалась, что у него начнется истерика, и потянула его за рукав куртки.
– Идем проверим, там ли деньги.
– А если они подъедут?
– Идем.
Все-таки он пошел за мной, мы перебрались через канаву и вскоре стояли возле березы. Пакет был свернут и лежал, придавленный несколькими камнями. Я взяла пакет, раскрыла его и смогла убедиться в том, что он пуст.
– Вот черт! – буркнула я досадливо, прикидывая, как он, она или они смогли проделать это. Я немного прошла вперед и за кустами разглядела еще одну проселочную дорогу. Она круто уходила в лес, я ускорила шаги. Дорога песчаная, колея отсутствует, проехать можно. Правда, свежих следов шин я не обнаружила. Впрочем, машину могли оставить в лесу и пешком добраться до березы. Идущего человека с того места, где мы стояли, не увидишь, а времени у похитителя это заняло бы немного, минут пять-семь. Для того чтобы себя обезопасить, он велел нам продвинуться вперед на полкилометра, а граждане в проезжающих мимо машинах, если таковые бы вдруг появились, не усмотрели бы в одиноком пешеходе ничего подозрительного. Размышляя, я немного постояла возле перелеска и пошла обратно, но не успела сделать и нескольких шагов, как услышала шум мотора и затем обратила внимание на Игоря: он выскочил на дорогу и отряхивал брюки, нервно, судорожно, а в нескольких метрах от него плавно тормозил серебристый «Део».
Я бросилась к дороге со всех ног, закричав: «Игорь!» Конечно, он не мог не слышать машину, но точно не слышал, стоял согнувшись, а у меня в голове все перепуталось, я замахала руками, заорала: «Део»! Это «Део»!» Из машины вышел парень, но тут увидел меня и юркнул в кабину. Он хотел закрыть дверь, но Игорь, придя в себя, прыгнул вперед, уцепился за нее, не давая захлопнуть. Парень сдал назад и попытался развернуться. Это ему почти удалось, Игорь отлетел в сторону, я выбралась на дорогу, с трудом понимая, что собираюсь сделать, а Дунаев закричал:
– Анфиса, ложись, у него пистолет!
