список, если интересуетесь, могу подарить на память.
– Вы это серьезно? – помолчав немного, спросила она.
– Насчет списка?
– Кто-то нас… их кто-то считает?
– По большому счету, это мало кому интересно, но есть определенные правила. К примеру, охрана просто обязана знать во избежание всяких неожиданностей. Теперь, когда мы обменялись впечатлениями, мне бы хотелось спросить вас вот о чем: от кого Анна была беременна?
– Что? – удивилась Вера. Удивление она вряд ли разыгрывала, по крайней мере не похоже.
– Вопрос, по-моему, простой, – в свою очередь удивилась я.
– Но постойте, как же так… она сказала, что Кондратьев отец ребенка.
– А зачем ей Райзман?
– Господи боже, что за глупость, он же гинеколог.
– Гинекологов в городе много. Почему именно он?
– Ну… не знаю. А она действительно была беременна?
– У вас этот факт вызывал сомнения?
– Да, если честно. Все, о чем она говорила, вызывало у меня сомнения. Идиотка с фантазиями. Простите за откровенность, конечно, она моя подруга, но что есть, то есть. У нее начисто отсутствовало ощущение реальности, она считала, что она невероятно красива и этого вполне достаточно, чтобы распрекрасно устроиться. Лучший способ оказаться к сорока годам без мужа и копейки за душой. Мне было ее жаль. Все ее романы заканчивались полным крахом. Она начала панически бояться невезения, старости, черт знает чего еще. А все дело было не в невезении, а в отсутствии мозгов. Я попробовала деликатно объяснить ей, наставлять, если угодно. Мне хотелось ей помочь, потому что она казалась мне просто глупенькой девчонкой, и я надеялась, что рядом со мной… а она трахнулась с Никифоровым, – неожиданно закончила Вера и опять захохотала: – Добрые дела наказуемы.
– Не могу не согласиться, – кивнула я, без удовольствия наблюдая, как она подливает себе в рюмку, эдак дама свалится, так и не сказав ничего путного.
– Вам тоже? – спросила она, кивнув на рюмку.
– Нет, спасибо.
– Не любите коньяк? А я люблю. Я люблю коньяк, деньги и мужчин. И можете мне поверить, они любят меня. Только однажды меня бросили, зато как… По-вашему, он не был отцом ребенка?
– Утверждает, что нет. Якобы они познакомились четыре месяца назад.
– Так и есть, – перебила Вера.
– Срок беременности больше. Вы сказали, она вам доверяла.
– Почти все. Но о том, кто на самом деле сделал ей ребенка, не рассказала. Должно быть, боялась за свою тайну.
– У нее были романы до этого?
– Сколько угодно.
– Можете кого-то назвать?
– Студентик, художник, кажется. Тип по имени Женя, фамилии не знаю, но точно помню, что у него кафе на Никитской, мы как-то туда заходили… Слушайте, перечислять неинтересно, какая-то шушера, на которую не стоило тратить время.
– Вам известно, что некоторое время назад она делала аборт? – спросила я, наблюдая за тем, как изменилось выражение ее лица.
– Аборт? Нет. А это точно?
– Райзман сказал.
– Подождите, но… этого просто не может быть.
– К Райзману ее привез любовник. Вы не знаете, кто бы это мог быть?
– А что сказал Райзман?
– Ничего. Было бы здорово, сумей вспомнить вы. Итак, примерно год назад…
– Как я могу вспомнить, если я даже не знала о том, что она делала аборт?
– Допустим, но ее рассказы о возлюбленных припомнить можете?
Она вдруг занервничала.
– При чем здесь какие-то рассказы? Вы решили, что ее из-за этого убили? Из-за того, что год назад она от кого-то сделала аборт? Вам не кажется это глупостью?
– Как взглянуть, – пожала я плечами. – Предположим, у нее был возлюбленный, она его бросила после того, как сделала аборт, для женщины это всегда травма, и винит она обычно мужчину. Они продолжали встречаться, и тут появился Дед. Анна решила воспользоваться очередной беременностью для воздействия на него, а ее друг узнает о ее планах, в нем вспыхивает дикая ревность, и в результате мы имеем труп.
– Я сейчас умру от смеха. Да он выставил ее вон и думать забыл.
– Кто? – вкрадчиво поинтересовалась я.
