– Что?
– Вы говорите о человеке, который привез ее к Райзману?
– Ей все мужики указывали на дверь, она была не в состоянии удержать кого-либо из-за своей непроходимой глупости. Один студентик прижился, и то потому, что виделись не часто. Спросите у него. Менты наверняка нашли ее записную книжку, там его телефон записан. А меня увольте… – Тут она взглянула на часы. – Вы явно засиделись. Ко мне собирался заглянуть старый друг. – Она решительно поднялась, и мне пришлось последовать ее примеру.
– Вера, – сказала я уже возле двери, – Райзман не назвал мне имя этого человека, решив для начала поговорить с ним. А через несколько часов был застрелен. Вы тоже не желаете его назвать. Не хотите сообщить мне, сообщите в милицию. Для своей же безопасности.
– Да вы совсем спятили! – рявкнула она и распахнула дверь.
– По крайней мере, будьте осторожны, – попросила я, хотя знала, что ей наплевать на мои советы.
Недовольная, я направилась к машине. Разумеется, мне не очень верилось, что Анну кто-то убил из-за ее беременности, хотя чем черт не шутит. Скорее всего дело в том, что она много знала, что-то видела или слышала, находясь рядом с загадочным любовником, чье имя мне упорно не желают назвать. Остается уповать на то, что Вешнякову удастся установить, по какому номеру звонил Райзман перед своей смертью.
Я покосилась на окна, прикидывая, какие из них Верины. Не хотелось оставлять ее одну. Я даже подумала, не позвонить ли Артему Вешнякову. Он скажет, что я порчу ему жизнь, и будет прав.
Я завела мотор, развернуться было негде, и я поехала прямо, понадеявшись, что и с той стороны есть выезд со двора. «БМВ» стоял возле детской площадки. Человек бросил машину во дворе и отправился спать. Рядом еще с пяток машин. Дался мне этот «БМВ». Я притормозила на выезде со двора. У «БМВ» зажглись фары, он медленно тронулся с места, поехал в противоположную сторону и скрылся с глаз. Я быстро обогнула дом, проспект был пуст, ни одной машины. Если бы машина покинула двор через арку, я бы ее видела. Хотя есть выезд со двора в переулок. «Ты и в самом деле с ума сходишь», – пробормотала я. Однако «БМВ» упорно не шел из головы. Верно говорят: обожжешься на чае, начнешь дуть на молоко. Вот я и подула: набрала номер Петра и подняла человека с постели.
– Ольга Сергеевна, – вроде Сафронов был не в обиде за столь поздний звонок, – вы слышали, Райзмана убили.
– Слышала, – вздохнула я.
– Вы поэтому звоните?
– Нет. Если честно, я считала, что плохая новость подождет до утра. А мне очень нужен номер домашнего телефона Веры.
– В такое время? Извините, кажется, я лезу не в свое дело. – Он продиктовал номер, и мы простились, а я тут же позвонила.
– Слушаю, – отозвалась Вера. Судя по голосу, бутылка уже подошла к концу.
– Это опять Ольга, – вздохнула я. – Просто хотела убедиться, что у вас все в порядке.
– Да иди ты… это я не тебе, – хихикнула она, обращаясь к кому-то.
– Ваш друг уже пришел? – продолжила я расспросы, хоть и рисковала нарваться по полной.
– Вот именно. Займите себя чем-нибудь, дорогая. – Вера повесила трубку.
– Ладно, она не одна, – сказала я Сашке, который мирно спал в своей сумке.
Утром пес разбудил меня ни свет ни заря, должно быть, в отместку за вчерашнее сидение в машине, получил нагоняй, но своего добился: мы пошли гулять в парк прямо напротив моего дома. Сашка трусил впереди, время от времени оглядываясь, точно проверял, иду ли я следом. Думаю, мой пес считал меня довольно бестолковым существом. И суетным. Сам он личность серьезная и обстоятельная, иногда я даже испытываю угрызения совести, глядя на него: у питомца могла быть хозяйка и получше. Впрочем, еще вопрос, кто тут кого считает питомцем.
Вернувшись домой, я попыталась найти себе занятие, прошлась по квартире и поняла, что сидеть в четырех стенах физически не в состоянии, а на улице мне, по большому счету, делать нечего, разве что с Сашкой еще погулять.
Думаю, благодаря нежеланию сидеть дома я и решила отправиться к мачо Анатолию, хотя сначала попыталась встретиться с Никифоровым и Лапшиным. Оба дали мне от ворот поворот. Причем Лапшин, вежливо сославшись на занятость, а Никифоров был вполне конкретен.
– Послушайте, тут менты с вопросами задолбали, еще вы… У меня ни малейшего желания говорить об этом убийстве. Оставьте меня в покое. – И повесил трубку. Пришлось волей-неволей выполнить его пожелания.
Стало ясно: поговорить с ним не удастся, Петр все, что знал, уже поведал. Из интересующих меня личностей остаются только мачо, вот к ним я и направилась. Чтобы выяснить их адрес, пришлось звонить Вешнякову. Моей затее он не обрадовался.
– Зачем тебе этот парень? Только время терять. Нам нужен ее любовник.
– Ну, если его пока еще не нашли, то чего бы не поговорить с человеком? – дипломатично ответила я.
Мачо жили в двухэтажном доме на окраине. Рядом парк, большой пруд, в общем, все располагало к мыслям о прекрасном, но я могла думать лишь об убийстве, и тут уж никакие пруды не помогут. На мой звонок в дверь никто не отреагировал. Я немного потопталась на месте и пошла обзванивать соседей. В первой же квартире мне повезло. Открыла юная особа с волосами, отливавшими синевой, и на мой вопрос: не знает ли она, где парни, ответила:
– А они вам зачем?
– Я из милиции, – радостно сообщила я и предъявила удостоверение, оставшееся от моей прежней
