– Ты убил ее? – спросила я, стиснула зубы, покачала головой и повторила: – Ты убил ее?
– Нет. Ее убил шофер Филиппова. Филиппову его подсунул тот же Соболевский. Ты же знаешь наши нравы, все присматривают друг за другом. Парень ему был очень обязан, и когда Соболевский приказал убить Светку, тот приказ выполнил.
– Ты рассказал Соболевскому о компромате?
– Нет.
– Тогда почему? – не поняла я.
– Потому что Дед и Соболевский намеревались убрать Филиппова. Дед подставил меня, а я…
– Ты говорил с шофером до убийства Филиппова. Ты знал… черт, почему же убил?
– Надоел он мне, – вздохнул Саша. – Я б его по-любому убил. А тут хороший повод.
– Ты его убил, и на тебя устроили охоту. Где у тебя мозги были?
– Ты не поняла. Твой Дед мечтал избавиться от меня. Так что… – Саша развел руками. – Я мог позволить самому себе сделать приятное. Детка, – сказал он, – я в жизни никому не верил. А тебе верю. Поедешь в город и заберешь бумаги. Не все потеряно, – подмигнул он. – Мы еще повоюем. До города одна сможешь добраться?
– Конечно.
– Тогда отправляйся прямо сейчас. Иди лесом, на дороге не показывайся. В городе заглянешь в бильярдную, на Гороховой, она открывается в двенадцать, спросишь Гену Садкова. К часу он обычно уже там. Возьмешь документы, поезжай домой и жди моего звонка. Я здесь все быстренько закончу. Думаю, к вечеру, если все пройдет нормально, мы будем далеко отсюда. Главное сейчас – забрать документы.
Я поднялась из-за стола, вышла в холл, надела куртку. Лукьянов все-таки вышел проводить меня. Притянул к себе, поцеловал.
– Иди. И жди моего звонка. – Он легонько подтолкнул меня к двери, улыбнулся и сказал то, что уже говорил однажды: – Я вернусь, – по-английски, как герой Шварценеггера. Получилось забавно.
Я торопливо вышла на крыльцо, вдохнула лесной воздух. До шоссе добиралась долго, шла лесом, как советовал Саша, ноги утопали в грязи, было холодно, шел мокрый снег, мир выглядел голым и неприютным.
Выйдя на дорогу, я остановила грузовик, водитель косился на меня всю дорогу, но, получив сотню, подобрел. Он свернул к объездной, а я пешком преодолела еще три километра до города. На ближайшей остановке дождалась автобуса, доехала до вокзала, а оттуда троллейбусом до Гороховой. Времени на все это ушло предостаточно, но до двенадцати было еще слишком долго.
Подъезд в доме напротив бильярдной оказался без кодового замка. Я устроилась на подоконнике и стала ждать. Наконец бильярдная открылась. Зал был пуст, бармен скучал за стойкой. Я заказала кофе, выпила, устроившись за столиком в глубине зала. Минут через двадцать появились первые посетители, двое молодых ребят и мужчина лет пятидесяти. Я вернулась к бармену.
– Мне нужен Садков.
– Гена? Должен скоро появиться. Еще кофе?
– Лучше чай.
Садков пришел во втором часу. Грузный мужчина лет сорока, с багровой физиономией. Прошел к стойке, бармен что-то шепнул ему, он взглянул в мою сторону, не спеша подошел.
– Ты меня спрашивала?
– Вы Садков?
– Ну…
– Меня прислал Лукьянов.
– А-а… значит, ты Ольга. – Он достал из кармана бумажник, долго копался в нем, потом протянул мне клочок бумаги. – Автобусная станция. Здесь номер ячейки и код.
Он отвернулся и пошел к бильярдным столам в соседний зал, а я взяла такси и поехала на станцию. В зале автоматических камер хранения уборщица мыла полы. Почти все ячейки пустовали. Я нашла нужную, набрала код. Дверца открылась, и в первое мгновение я решила, что ячейка пуста, протянула руку и достала компьютерный диск, к чехлу была приклеена записка. «Детка, – прочитала я, – твой Дед должен быть доволен. Береги Сашку и заведи ребенка. А еще лучше выйди замуж». Меня качнуло. Я вцепилась в дверцу, чтобы устоять на ногах, потом сунула диск во внутренний карман куртки, застегнула «молнию» и бросилась к стоянке такси.
Через пятнадцать минут я была дома, через пять выезжала на своей машине из ворот. Вести машину одной рукой было нелегко. То и дело я хваталась за руль левой рукой, совсем не чувствуя боли. У меня хорошая машина, и я выжала из нее все, на что она была способна. Постовой на выезде из города попробовал меня остановить, но, узнав машину, лишь досадливо махнул рукой.
До съезда с шоссе, где начиналась дорога к поселку, было не более километра, когда в зеркале я увидела «Хаммер». Тагаев тоже выжимал из машины все возможное. По прямой у меня был шанс уйти, но, когда я свернула с шоссе, все изменилось: «Феррари» не «Хаммер», Тагаев загнал меня в грязь, и колеса увязли в липкой жиже. Я открыла дверь и бросилась бежать по грязному снегу. Из «Хаммера» появился Тагаев и еще трое.
– Ольга! – орал он. – Ольга!
Я споткнулась, упала, он догнал меня, схватил за плечи и рывком поставил на ноги.
– Они уже там, – сказал он, задыхаясь. – Давно там. Все бесполезно.
– Отпусти, – сказала я и стиснула зубы.
