— Ладно. В конце концов это же всего-навсего голограммы…
Клипарики включаются, реагируя на движение: возьми коробку, встряхни ее, и — вуаля! Появляется пляшущий кролик. Детям это ужасно нравилось. Они набирали груды разных коробок, таскали их по магазину и трясли, как погремушки. Коробки ломались, пакеты рвались, банки разбивались, вываливая на пол разнообразную «начинку». Измученная администрация нашего супермаркета выделила специальную демонстрационную комнату для просмотра голограмм.
Первым делом я притащила детей сюда. Через несколько секунд куча коробок и банок (к счастью, пустых) окружала Терезу, а клипарики толпой выплясывали каждый свой собственный танец, под свою собственную мелодию, напевая свой собственный куплет. Бобби взял бутылку какого-то невозможного ядовито-зеленого пойла и шлепнул ее по дну. Тут же появился маленький худенький красавчик в шортах и футболке. Вроде бы он смутно напоминал какого-то известного футболиста; я подобралась поближе, чтобы посмотреть, как клипарик подбивает ногой маленький белый мячик, а Бобби тем временем попросил немножко карманных денег.
Я обошла демозал: доставала коробки с полок и хорошенько их встряхивала, тыкала пальцем в бутылочные этикетки и поражалась многообразию персонажей. Я была окружена и теперешними любимцами детей, и персонажами детских книг и фильмов нашего поколения: Капитан Кранч, Винни-Пух и Тигра, Миссис Ольсен Кофейная Леди, не говоря уж о Мистере Бисквите. В детстве я их очень любила и теперь не воспринимала как рекламный трюк, а будто бы встретилась с добрыми друзьями. Я расслабилась.
— Чудо чудное! — сказала я Мистеру Бисквиту. Ничего не произошло. Я похохотала с зеленым великаном, спела колыбельную с Матушкой Гусыней, наобещала Веселому Кролику кучу вещей, которых никогда не выполню. Изюминки плясали, вафельки пели. Тонкие мыльные пузырики предпринимали опасные походы на грязные кухонные мойки.
Они пели, шумели, смеялись, танцевали, декламируя одно: «Купи меня! Купи меня!» Я пыталась сопротивляться, но они совершенно очаровали меня. Убежденная, покоренная и доведенная до нужной кондиции, я забрала детей и отправилась за покупками в другие залы.
Бобби и Тереза попытались было взяться за отбор нужных продуктов самостоятельно, поэтому половина моего времени ушла на возвращение всякой ерунды обратно на полки. В конце концов я набросала в корзину традиционный набор, плюс сладкие кукурузные хлопья, пару пачек печенья и несколько пакетиков чипсов.
Да, нужен еще Сержант Сияние для Бобби. Стоило мне снять с полки бутылку чистящего средства для раковин, как тут же из нее появился сиятельный джинн гигиены.
— Нужно какое-то определенное средство или это сойдет? — спросила я.
Сын замер, глядя на голограмму.
— Бобби, — тронула я его за плечо.
Тереза сидела в тележке и болтала ногами, попадая мне по коленкам. Чаша моего терпения переполнялась.
— Все равно, мам, — наконец проговорил Бобби, не отрывая глаз от Сержанта, — они все одинаковые.
— О’кей! — я поставила бутылку в тележку. Клипарик мерцал над ней. — Почему миссис Спенсер не могла принести одну бутылку в школу для всех сразу?
Бобби посмотрел на меня — бледное лицо, задумчивый взгляд:
— Мы соревнуемся, кто соберет наиболее полный список бытовых химикатов и правил работы с ними. Это конкурс.
— Ты должен задавать вопросы Сержанту Сияние? — усмехнулась я. — Что же будет в награду победителю? Свидание с ним? Я соглашусь, если он отчистит нашу ванну.
Бобби замер, с трудом сглотнул:
— Мам, можно я подожду в машине?
— Ну, гм… конечно, милый. — Одной рукой я выудила ключи, а другой потрогала его лоб. — Надеюсь, все в порядке?
— Да, наверное, тут… шумно…
Дело ясное — все выходные мы справляли день рождения конфетами, чипсами и гамбургерами, — но невероятное.
Сын схватил ключи и рванул по проходу к двери.
Я взглянула на голограмму:
— Чем это ты, Сержант, так ужасно устрашил парня?..
— Страшилка? Где страшилка? — обеспокоенно спросила Тереза. Она пыталась заглянуть в тележку через плечо, но это плохо ей удавалось.
— Бобби говорит, это страшно нужная вещь, — ответила я, взяла бутылку и показала Терезе клипарика.
— Ослепительный блеск, — пробасил Сержант удивительно глубоким для голограммы голосом. Тут-то я и разглядела его хорошенько.
Я всегда считала свое замужество большой ошибкой. Когда сестра погибла, моя жизнь совершенно потеряла смысл и оставалась такой, пока не появились дети. Но даже это не является оправданием глупости. Байкер в качестве мужа — тот еще вариант!
Так вот, возьмите Сержанта Сияние, смените защитного цвета жилетку на черную кожаную, щедрой рукой добавьте татуировок и пшеничные усы толщиной в сноп — и получится Роб, вплоть до глубокого голоса и напускного добродушия.
Я быстренько оплатила покупки и, толкая впереди себя тележку, быстро пошла к месту парковки, то и дело срываясь на бег. Бобби сидел в машине, уставившись в окно. Увидев меня, он провел рукавом по лицу и отвернулся. Плакал…
Как бы я хотела выбросить проклятую бутылку, но она нужна для занятий. В конце концов, этот Сержант — всего-навсего голограмма. Сынишку расстроил отец. Вернее, его отсутствие.
Пришло время посмотреть в лицо фактам: действительно появились такие мальчишечьи проблемы, которыми нельзя поделиться с матерью. Сыну нужен друг — пример для подражания, у которого можно поучиться, которому можно доверять. На роль мужчины я не гожусь. Да и среди моих друзей ни один не был достаточно хорош на роль отца. Подумать бы об этом до рождения малышей!
Годился ли Роб на роль отца? — спросите вы. Нет. И не пытался. Он жил в 15 минутах ходьбы от нас со своей очередной девкой по прозвищу Эшли и ни разу даже не позвонил Бобби за эти годы.
Я подумывала связаться с организацией «Старший брат», но все откладывала — боялась, что они пришлют какого-нибудь мерзавца, какие то и дело попадались на моем пути. Но, видимо, больше откладывать было нельзя, и я отпросилась с работы пораньше, чтобы позвонить «Брату» в относительной приватности из дома.
Открыв входную дверь, я вступила в блаженную тишину, нарушаемую разве что едва слышными звуками радио из комнаты Терезы да приветствием сына. Я кинула куртку на спинку старого кресла-качал- ки и замерла в благоговении. Вокруг было ЧИСТО. Ну, относительно чисто — несколько несмываемых жирных пятен от спагетти на диване не в счет. Зато все игрушки убраны в ящики, книги расставлены по полкам, на телевизоре и комоде ни пылинки, ковер тщательно вычищен пылесосом.
Бобби застенчиво улыбался из-за ровной колонны учебников на столе.
— Привет, мам.
Я по-театральному широко обвела рукой комнату:
— И это все сделал ты?
— Ну да, — он обеспокоенно приподнялся на стуле. — Я что-то пропустил?
— Нет-нет, милый, все замечательно, — я была готова заплакать от гордости и умиления, но справилась с собой и спросила: — А по какому поводу?
— Ни по какому. Просто ты очень много работаешь… и все…
Я смогла изобразить лишь идиотскую улыбку. Замечательный, неожиданный, волшебный подарок от мальчика, который вечно валялся на полу перед телевизором. Может, не все так плохо? Может, он еще вырастет нормальным и без отца? И мое намерение позвонить «Старшему брату» благополучно
