шли через приемную, о чем-то споря, видимо, продолжая неоконченный разговор. Но Данилов не слышал, он не услышал, как помощник пригласил их пройти. Он был далеко, на Брянщине у отца, в его доме, окна которого выходили в лес и в котором было так хорошо и тихо.
- Ты что, заснул? - начальник дотронулся до его плеча. - Ждет, идем.
Секретарь горкома встретил их у дверей кабинета, крепко пожал руки, показал на кресла у стола, приглашая садиться.
- Можно курить, товарищи.
Неслышно появился помощник, поставил стаканы с чаем и сел в углу кабинета в тени.
Секретарь горкома прошелся по кабинету, остановился у стены.
- Я пригласил вас, товарищи, для того, чтобы совместно обсудить создавшееся положение. Вам хорошо известно, что вся Московская область освобождена от немцев. В настоящее время линия фронта проходит на рубеже Гжатска. Но наступление гитлеровцев продолжается, по-прежнему тяжелые бои идут в излучине Дона, враг рвется к Волге, хочет захватить Кавказ, лишить нас нефти. Государственный Комитет Обороны делает все, чтобы остановить и разгромить врага. Для этого спешно ведется реорганизация и перевооружение армии. Перед Московской партийной организацией поставлена задача - в кратчайший срок сделать наш город кузницей оружия. Москва и область становятся крупным центром оборонной промышленности. Вполне естественно, что мы просто обязаны создать все условия рабочему классу столицы для нормального труда. На нашем совещании должен был присутствовать представитель МВО, но он запаздывает, причина уважительная, он... - На столе тихо звякнул один из телефонов. Секретарь взял трубку и сказал одно слово: 'проси'.
В кабинет вошел невысокий генерал-майор с зелеными звездами на защитных петлицах.
- Извините за опоздание, - чуть глуховато сказал он, - был в гостях.
- Ну вот, теперь все в сборе. - Секретарь горкома сел за письменный стол. - Товарищи, генерал- майор Платонов возглавляет охрану тыла войск МВО, он и доложит обстановку.
Платонов расстегнул полевую сумку, вынул бумаги.
- Дело такое, товарищи, обстановка в тылу наших войск, то есть в Московской области, в общем нормальная. Население освобожденных районов помогает бойцам и командирам, чем может. Соответственно воинские части тоже идут навстречу нуждам трудящихся. Мы отдаем трофейную технику в восстанавливающиеся колхозы, на полях работают команды выздоравливающих, ну, конечно, продовольственную помощь оказываем. Но за последнее время в зоне действия наших подразделений появились случаи нападения на отдельные машины с продовольствием, на склады, фуражные пункты. С подробной сводкой я всех ознакомлю. По данным наших особых отделов стало известно, что существуют вооруженные группы, сформированные из бывших уголовников, укрывшихся фашистских пособников и дезертиров. Это, товарищи, нарушает нормальную работу тыла действующей Красной Армии. Мы обратились к Московскому горкому с просьбой оказать нам помощь. Вот вкратце обстановка. - Генерал полез за папиросами.
- У вас все, товарищ Платонов? - спросил секретарь горкома.
- Пока все.
- Что скажет представитель госбезопасности?
Королев встал, помолчал немного, видимо, собираясь с мыслями:
- Мы располагаем данными, что вражеская разведка, причем обе службы абвер и СД, постоянно засылает свою агентуру в наш тыл. Борьба с ней ведется успешно, наши компетентные органы располагают людьми, работающими в тылу у фашистов и передающими нам весьма ценные сведения именно по этому вопросу. Оставив надежду посеять панику, грабежи и беспорядки в Москве, враг сегодня решил прибегнуть к другим методам. Вызвать недовольство жителей, нарушить снабжение, организовать черный рынок. Вражеские агенты торгуют через подставных лиц фальшивыми продовольственными карточками, причем в некоторых местах их просто сбрасывают с самолета. Надо отметить, что население столицы проявляет огромную сознательность, большинство фальшивых карточек сдано. Но есть и другие - а именно на них делает ставку вражеская агентура, - эти люди являются косвенными пособниками врага, и наше дело - их выявить.
Кроме того, по нашим данным, немецкая агентура пустила в обращение фальшивые денежные знаки, но это дело ненадежное, попасться можно, поэтому враг опять делает ставку на уголовный, деклассированный и чуждый нам контингент населения, чтобы организовать продовольственный кризис. Для этого сформировано несколько бандгрупп, и они начали действовать. Вот о них и говорил только что товарищ генерал.
Данилов слушал Королева, а мысленно уже перебрал все возможные подходы к рынкам, вспоминал все последние происшествия, связанные с продовольствием. Пока определенной картины не складывалось. Все распадалось, но, возможно, не так надо рассматривать эти случаи. Попытаться объединить их, найти систему.
Королев закончил и сел. Несколько минут все молчали.
- Разрешите мне, - начальник МУРа одернул пояс. Хорошо он выглядел в этом кабинете, высокий, широкоплечий, в красивой коверкотовой гимнастерке с тремя малиновыми ромбами на синих петлицах, с двумя орденами Красного Знамени на груди.
- Как я понимаю, - продолжал начальник, - нас вызвали для координации действий и создания единого оперативного руководства операцией. Но о чем бы мне хотелось доложить. Дело в том, что начиная с июня 1941 года работа наша приняла несколько иные формы.
- Конкретнее, - поинтересовался генерал.
- Пожалуйста. - Начальник раскрыл папку, достал отпечатанные на машинке страницы. - Вот, товарищи, пачки сводок за последние полгода. Никаких серьезных уголовных проявлений нет. Мелочевка.
- Что-что? - секретарь горкома подался вперед. - Как вы сказали?
- Мелочевка, - начальник МУРа смутился, - ну это жаргон у нас профессиональный. Значит, мелкие дела, особой угрозы не представляющие. Но и с этими проявлениями мы боремся...
- Это мы знаем. - Секретарь горкома взял сводку, пробежал ее быстро глазами. - Партийная организация столицы в курсе дел своей милиции. Мы многое знаем. Приняли соответствующее решение, обратились в Президиум Верховного Совета, и скоро об этом узнают все. Я понимаю вас так, что организованной преступности нет. Как вы считаете, товарищ Данилов, вы же руководитель борьбой с бандитизмом?
- К сожалению, работа у наших товарищей есть, правда, она приняла действительно несколько иные формы. С начала войны не было заметно активизации старых профессионалов. Кроме банды Потапова - Широкова. Но, как видите, она тоже была инспирирована немецкой разведкой. Сейчас, а именно - сегодня, мы занимаемся одной группой. Возможно, что это именно то, о чем говорили товарищи, - Данилов кивнул в сторону генерала и Королева.
- Значит, так, - секретарь горкома посмотрел на часы, - давайте составим план мероприятий, определим участки работы.
ПОЛЕСОВ И БЕЛОВ
До темноты они сидели в коридоре. Степан нашел двадцатых годов подшивку журнала '30 дней' и читал '12 стульев'. Иногда он начинал хохотать, зажимая рот рукой, и старое кресло под ним трещало. Тогда Белов, сидящий у двери, неодобрительно поглядывал на него.
Читать ему не хотелось. Да, наверное, он ничего бы и не понял. Полистал 'Огонек' и бросил. Да разве до чтения сейчас? Его оставили в засаде. Слово-то какое! Короткое, опасное слово. Конечно, Полесов читает Ильфа и Петрова, смеется, ему спокойно. И '12 стульев' он открыл для себя впервые, а он, Белов, помнит их почти наизусть. В институте они соревновались, кто лучше знает роман. Выиграл он. На его вопрос: 'С какой стороны в Старгород вошел Бендер?' - никто не смог ответить. А вошел-то он со стороны деревни Чмаровки. Такие вот дела были раньше.
СЕРГЕЙ БЕЛОВ
Перед самой войной родители его уехали в Ташкент к бабушке. А он собрал однокурсников, которые, конечно, были в городе, устроили вечеринку. Танцевали, пели, спорили и говорили о войне. Утром провожали девушек. Утро было пасмурным, улицы пустыми, легкое вино туманило голову, и им казалось,
