— Мои помощники. Художники Данилов и Левченко.
— Приятно, очень приятно. А это мой ювелир, эксперт из Оружейной палаты Соломонов Илья Ильич.
— И нам приятно, — за всех ответил Голованов.
Ельцов заметил, что ювелир не закрыл заднюю дверь, и ткнул Зверева. Тот глазами ответил: понял.
— Вот деньги, уважаемый Сергей, — Мансуров открыл кейс, — будете считать?
— А зачем? — легкомысленно ответил Голованов. — Сейчас дело сделаем и прошу ко мне в мастерскую обмыть наши заботы. Стол накрыт. Там и пересчитаем.
— Ах, — Мансуров ударил ладонью об ладонь, — что за человек, это по-нашему! Так где вещь?
Сергей протянул Мансурову футляр, тот осторожно передал его Соломонову. Илья Ильич вставил в глаз лупу-трубочку, внимательно рассмотрел изделие и сказал:
— Вещь та самая.
Он уложил ее в футляр, достал из кармана носовой платок и вытер лысину.
«Сигнал», — понял Ельцов.
И внезапно со стороны Сретенки подлетел «жигуленок»-канарейка. Из машины с пистолетом в руках выскочили двое в штатском.
— Сидеть! Уголовный розыск!
— А, это ты Мансуров, — сказал один, сверкнув золотым зубом, — долго мы за тобой бегали.
Они выдернули из машины ювелира с футляром, Мансурова с кейсом и затолкали в канарейку.
Зверев достал из кармана рацию и скомандовал:
— Захват.
Но внезапно железные ворота гаражей распахнулись, и из них вылетели, рявкнув форсированными моторами, две черные «Волги», плотно зажавшие канарейку. Из них выпрыгнули крепкие ребята с короткими автоматами.
Когда сыщики Зверева подъехали, все свершилось, Мансуров с ювелиром и двое ментов уже были в наручниках.
К машине Голованова подошел высокий симпатичный парень.
— Комитет госбезопасности, подполковник Рудин. Здорово, Саша.
— Привет, Сережа, зачем ты мне операцию испортил?
— Не боись, это наша совместная реализация агентурных данных. Так и запишем во всех документах. А вы — художник Голованов?
— Да.
— Очень приятно, а вы — полковник Ельцов? Именно вам отдельное спасибо за блистательно организованную операцию. Но вас, я думаю, поблагодарит наше руководство. Саша, мы начнем допросы у тебя, а то наши следаки, наверно, весь чай в вашем райотделе выпили.
— Ловко ты, Сережа, все это устроил.
— Уметь надо.
Пока Голованов, Зверев и Ельцов шли к зданию райотдела, Зверев сказал зло:
— Кто-то из моих постукивает соседям.
— Ты ребят пока не вини, — задумчиво ответил Ельцов, — но дави на них, есть у меня одна версия.
— Поделитесь, Игорь Дмитриевич?
— Всенепременно.
Только один Голованов шел взволнованно-радостный. Не каждый день приходится ловить крупных жуликов.
— Сережа, — спросил Ельцов, — у тебя действительно в мастерской стол накрыт?
— А ты как думаешь, победу отмечать надо.
— Отлично.
В райотделе всем распоряжался капитан-гаишник. Он громогласно отдавал приказы, орал на задержанных, командовал следаками и операми.
Ельцов присмотрелся и узнал сотрудника КГБ Баринова, когда-то в Средней Азии они со стрельбой брали банду, промышлявшую драгоценными камнями.
— Виктор Антонович, тебя за что в ГАИ сослали? — насмешливо заинтересовался он.
— Игорь Дмитриевич, — обнял его Баринов, — полковник мой дорогой. Вот пришлось робу сменить, чтобы эту мразь повязать. И тебе спасибо от всех нас, начальство отдельно слова скажет. Рановато тебя на пенсию отправили, тебе бы служить да служить.
— Вот я и служу. Раскололись?
— Начали, узнав, что их госбезопасность повязала. Ты напиши объяснение, как дело было.
— Ладно, только мне позвонить надо.
Ельцов зашел в кабинет Зверева, набрал номер Женькиной дачи.
— Женечка, здравствуй, солнышко, позови Юру… Все в порядке, пусть Игорек печатает письмо… Потом… Приезжай к Сереге в мастерскую часа через два. У меня все.
— Племянника обрадовал, товарищ полковник, — сказал за его спиной Рудин, — хороший он парень у вас.
— А вы откуда его знаете?
— Вместе в Мозамбике были.
— Значит, опять встретитесь. Пошли с нами, Серега шикарный стол накрыл.
— Это как начальство.
А Болдырев ждал. Уже больше часа прошло с условленного времени, но никто не ехал. Он позвонил во Фрунзенский райотдел.
— Дежурный подполковник Самсонов.
— Генерал Болдырев из МВД. У вас на территории за последний час ничего не случилось?
— Минутку, товарищ генерал, сейчас посмотрю. Квартиру на Рождественском, дом пять взяли, работаем по горячим следам. В магазине «Лесная быль» карманника повязали. Все. Пока бог миловал.
— Спасибо, подполковник.
Болдырев положил трубку и успокоился, значит, задержка чисто техническая, он и подумать не мог, что разговаривал с офицером КГБ. Наконец на лестнице послышались шаги.
— Идут, орлы! — обрадовался дежурный.
— Сейчас я из этих орлов воробьев делать буду…
Он не успел договорить, как в комнату вошел элегантный человек в штатском, за ним несколько людей с оружием в руках.
— Я — генерал Комитета государственной безопасности Михеев. Генерал-майор Болдырев, вы арестованы; следователь, предъявите гражданину Болдыреву постановление на арест.
Он не понял сначала, кто эти люди и зачем они пришли сюда. Стоял и смотрел, как какой-то человек в коричневом костюме кладет на стол бумагу с голубой печатью. Потом стол, бумага на нем, человек в коричневом костюме словно отодвинулись к дверям, стали маленькими и ничтожными, ужас сжал его горло, заставил сердце колотиться с немыслимой скоростью. Все это длилось секунду. Галлюцинация исчезла, но страх заставил его выдернуть из поясной кобуры «ПМ» и бросить ствол к виску.
Один из молодых ребят прыгнул, перелетел через стол, ударил его по руке. Грохнул выстрел. С потолка упал на стол кусок штукатурки. Парень прижал Болдырева к воняющему хлоркой полу, завернул руки за спину, надел наручники и рывком поставил на ноги.
— Легко хотели отделаться, Болдырев. Слишком легко, — Михеев закурил, — вам еще надо ответить на множество вопросов. Как это у генерала милиции с окладом в 550 рублей найдены на даче, дома и в служебном кабинете ценности на несколько миллионов? У нас есть еще вопросы. Но на них вы будете отвечать следователю… В Лефортово его.
А они праздновали победу в мастерской Голованова. Игорь Дмитриевич, Саша Зверев, четверо его
