— А разве мой друг не рассчитался?
— Нет.
— Тогда разрешите! — Ястреб протянул ей десятку. — Все, все. Это вам за бдительность.
Засмеялся и пошел к такси, выстроившимся вдоль тротуара. Официантка смотрела ему вслед и думала, что зря она так базарила. Клиент солидный, вон часы на руке какие. Наверняка японские. Да и мужчина хоть куда, хоть и в годах.
Ястреб удивился, что Гиви не заплатил за стол жалкие копейки. Беспокойство охватило его. Он доехал до дома, вошел в квартиру и открыл кейс. В нем лежала коробка из-под туфель, а в ней черепки разбитой тарелки и моток проволоки.
И почему-то ничего с Ястребом не случилось. Не заколотилось бешено сердце, руки не затряслись. Ястреб поставил коробку на пол, распечатал блок «Кента», закурил сигарету. Взял осколок фаянсовой тарелки, на которой сохранились остатки рисунка, повертел и осторожно положил обратно.
Предполагал это Ястреб. Чувствовал подсознательно. Он никогда до конца не верил зверькам с Кавказа. Знал, что нет у них ни слова, ни чести. Такие вот дела. Поэтому и велел всем своим бойцам пасти Гиви. Но ничего, ты у меня попрыгаешь, падло кутаисское. Мы тебе быстро яйца отрежем и бильярдный шар вместо них пришьем.
Шорину он звонить не стал. Тем более что ключи от квартиры старухи Манташевой в кейсе лежали. Правда, не исключено, что Гиви сделал дубликат и обязательно пойдет на дело, чтобы взять камушки. Но сделает он это не сегодня.
Ястреб позвонил Борьке Пахомову, бывшему олимпийскому чемпиону по боксу, теперь он был старшим его бомбардиров, и велел приехать к нему.
Потом связался по секретному телефону с Витей Гусем.
— Витя, — сказал Ястреб, — ты меня узнаешь?
— Конечно. Здравствуй, дружище.
— Гиви не появлялся?
— У меня — нет. Но со мной говорил Боря Кулик. Гиви готов отдать ему деньги.
— Значит, приедет к тебе?
— Обещал в семь вечера. А что случилось?
— Он через меня кинул больших людей на пятьдесят кусков.
Гусь присвистнул в трубку:
— Ты за него мазу держал?
— Вроде того.
— Что надо?
— Гусь, ты знаешь, я зря пургу не гоню. Но люди эти не блатные. Люди эти — власть. Они знают, что он у тебя катает. Так что, если дело добром не порешим, они твой катран накроют, а тебе билет выпишут в солнечный Коми. Понял?
— Понял, — мрачно ответил Гусь. — Что делать надо?
— К тебе сейчас мои ребятки подгонят. Так ты их в угловой комнате посади, вроде они там катать собрались.
— Все сделаю, Ястреб, спасибо тебе.
— Я скоро подъеду.
Четверых Ястреб послал к Гусю. Двоим приказал следить за квартирой Джумбера в Малом Каретном.
О Джумбере Ястреб тоже навел справки. Он был эстрадным певцом, лет восемь назад даже популярностью пользовался. В кино несколько раз снимался, в комедиях. Играл разных кавказских придурков. На самом деле он был крутым мошенником, обирал в основном своих земляков. В доме Джумбера крутились самые разные, падкие на халяву люди. Милицейские генералы, цековские инструкторы и завотделами, большие прокурорские начальники. Им было лестно посидеть за одним столом с популярным артистом, песни которого распевала вся страна. Вот за такие-то столы и попадали жители солнечной Грузии, приехавшие к Джумберу с просьбой. Они видели, какие люди делят с ним хлеб-соль, поэтому авторитет артиста был в Грузии незыблем. Для особо солидных клиентов на застолье приглашалась Галина Брежнева. На стенах квартиры висели фотографии хозяина с самим Леонидом Ильичом, со Щелоковым, с генпрокурором Руденко.
Бизнес Джумбера был прост, как грабли. Он брал деньги за смягчение приговора. Такса была стандартной — тридцать тысяч. Получал он деньги с десятерых, а иногда и с пятнадцати просителей. В семи случаях из десяти Верховный суд смягчал приговор. Даже расстрельную статью в трех из пяти кассаций. Тем, чье дело оставалось без изменений, Джумбер честно возвращал деньги. Зато остальные спокойно клал в карман и жил безбедно.
Вот таким человеком был корешман Гиви Джумбер Саришвили.
Ястреб был уверен: если они с умом нажмут на артиста, он отдаст деньги за своего дружка. А Ястреб точно знал, с какой стороны надавить на Джумбера.
Гиви приехал к Вите Гусю за полчаса до назначенного срока.
— Здравствуй, дорогой, — протянул он руку Вите, — Кулик со Смолиным здесь?
— Ждут тебя, — усмехнулся Витя, — вон в ту комнату иди.
Когда-то квартира Вити Аладушкина, получившего кличку Гусь еще в школе за непропорционально длинную шею, была коммунальной. Жили здесь, кроме Вити, еще пять семей. За очень крутую взятку, посланную на самый верх в Моссовет, квартиру удалось расселить, а Витя получил ордер на всю жилплощадь. Сделал стильный ремонт и открыл лучший в Москве подпольный катран.
Гиви разговаривал с Гусем в огромном коридоре, стены которого были расписаны старомосковскими сюжетами. Пять дубовых дверей с прекрасными бронзовыми ручками вели в разные комнаты, где катали в карты, бросали кости, угадывали в железку, а в одной расположилась гордость заведения — настоящая рулетка, но функционировала она только ночью.
Гиви подошел к двери, распахнул ее, шагнул в комнату и увидел Ястреба, в шикарном костюме вальяжно развалившегося в кресле. В руке его матово поблескивал пистолет.
Гиви схватили крепкие ребята, завернули ему руки за спину.
— Значит, пришел долг отдавать, — ощерился Ястреб. — Да нет, ты не возвращать деньги приперся, шашлык гребаный, ты хотел Смолина, Кулика и самого Витю Гуся выпотрошить.
— Ты что, Ястреб, ты что… мамой клянусь… хлебом клянусь…
— Ты свои клятвы для горных баранов оставь. Кого ты кинуть решил, зверек опущенный?
— Сука… запорю… — Гиви дернулся, но двое амбалов держали его крепко.
— Боря, — Ястреб встал, — обыщи этого…
Пахомов подошел, рукой показал, чтобы Гиви подняли с колен. И ударил внезапно в корпус, коротко, без замаха.
Гиви охнул, повис на руках бойцов, в углах рта запузырилась кровь.
— Ты полегче, Пахомов, полегче… — Ястреб вскочил, сунул пистолет в карман пиджака. — Хочешь замочить зверька, а он пока нужен. Но не нам. С него Кулик и Смолин получить должны. Они своей очереди ждут.
Бойцы Ястреба сноровисто обшмонали грузина. На стол легли конверт с деньгами, пистолет «вальтер», инкрустированный серебром, нож-лисичка с золотой ручкой, паспорт, авиабилет, пачка четвертаков.
Ястреб сначала взял билет.
— Значит, сегодня ночью, Гиви, ты собрался в Таллин. Денежки мои потратить, посидеть в «Мюнде Баре» за всю масть. Что ж, правильно решил, только одного не додумал, что мы тебя пасли, крысятника чернозадого.
Ястреб взял в руки пакет с деньгами, раскрыл, подсчитал.
— Ничего истратить не успел.
Гиви смотрел на Ястреба с тяжелой ненавистью.
— Ты глазами-то меня не жги. Не боюсь я тебя, сука, с тебя за Федора получить бы надо.
— Ты сам нас к нему послал, — прохрипел Гиви.
