— Хороший кофе я принесла с собой, лимон купила по дороге. На мужиков никакой надежды нет.
Кофе пили молча. Потом закурили.
— Ну, Наташа, рассказывайте о делах наших.
— А нет никаких дел, Сережа. Клиент сложный, — зло ответила Наташа. — Ходим в рестораны, на выставки, ночуем вместе, он говорит только о вещах, не представляющих для нас интереса.
— О чем же?
— О работе, о друзьях, об искусстве.
— Ну и о любви, конечно?
— Нет, об этом он не говорит.
— Никогда не поверю, неужели не влюбился?
— Влюбился, — деловито ответила Наташа, — только об этом не говорит.
— Твердый парень.
— Не то слово. Совершенно не похож на наших трепливых и тщеславных журналюг.
— У него необычная жизненная школа. С детства занимался боксом. Был дважды чемпионом РСФСР, затем спецназ, засекреченные операции, потом тюрьма.
— Это, пожалуй, не школа, а университет, — усмехнулась Наташа. — А я об этом не знала.
— Неужели он ничего о себе не рассказывал?
— Нет.
— А вы спрашивали?
— А как же. Только он отшучивался. Бывший боксер, бывший журналист, бывший урка.
— А его окружение?
— В основном Игорь Анохин, Женька, иногда возникает противный тип Борис Лапин. Даже не знаю, как такой человек, вроде Ельцова, может общаться с этим слизняком. Толик, певец из ресторана «Архангельское», ребята киношники, Вовчик…
— А кто это такой?
— Черт его знает. Какой-то мелкий деляга, посредник при продаже антиквариата.
— Они часто встречаются?
— Судя по разговорам, нет. Он обычно в кабаках возникает. Материализуется, как дух.
— В каких отношениях с ним Ельцов?
— В дружеских, есть такие публичные отношения. Чужие люди, встречающиеся в одной компании. А почему он вас интересует?
— Вы же знаете, что Ельцова посадили и сломали ему жизнь люди, которые боялись, что он их разоблачит…
— Знаю. Но кто эти люди?
— Это мы и рассчитывали узнать через вас. Кстати, кличку «Махаон» при вас он никогда не произносил?
— Нет, он один раз сказал Анохину, что пахан зоны Петро прислал ему какую-то маляву.
— Малява на фене — письмо, — засмеялся Рудин.
— Не хватает мне еще с уголовниками работать, — с раздражением сказала Наташа.
— А вам и не придется, не беспокойтесь. Наташа, надо сделать все возможное и разговорить Ельцова. Вы же сможете, недаром вас считают лучшим сотрудником. Такие дела поднимали, а здесь… Вы что, увлеклись им?
— Нет, к сожалению, хотя такой мужик, как Юра, вполне этого заслуживает. Не мой герой. Не мой…
И Рудин поверил ей, слишком уж холодными были ее глаза. У женщины, говорящей о мужчине, который ей нравится, совсем другие глаза.
Рудин пожалел Ельцова. Увлекся этой стервой…
— Да, кстати, новый персонаж появился. Человек по кличке «Полковник». Олег Шувалов. Здоровый интересный парень со шрамом на морде. По-моему, они вместе где-то были.
— Вместе воевали в Африке. Шувалов был командиром Ельцова.
— А он что, действительно полковник?
— Нет, подполковник. Человек весьма крутой и опасный, будьте с ним поосторожней. Вы знаете Шорина?
— Слышала о нем, один раз видела в ресторане Дома журналистов с бывшей женой Ельцова.
— Наташа, любыми путями соберите все, что о нем говорят в Москве. Слухи, сплетни, выдумки. Все. А теперь давайте напишем о Вовчике. Этот человек не зря крутится рядом с нашим объектом.
— Вот что, Сережа, — оживилась Наташа, — на даче у Женьки Ельцов сказал Анохину: «Я с этой суки Болдырева скоро получу за всю масть».
— Это дословно?
— Да.
Рудин посмотрел на Наташу. Она сидела в кресле, положив ногу на ногу. Юбка была то ли случайно, то ли нарочно поднята до предела.
Наташа курила и смотрела на него глазами ведьмы из гоголевского «Вия». Взгляд говорил: ну чего ты ждешь? Ты же хочешь меня. Смелее, парень, смелее.
Острое желание обожгло его на секунду. Он сглотнул слюну, закурил.
— А вы, Наташа, говорите, ничего нет. Видите, как много интересного вы мне рассказали. Давайте теперь это все запишем. Но прежде нарисуйте мне расписочку на зарплату.
— Как обычно? — игриво спросила Наташа.
— Нет, на сотню больше. Начальство на премию расщедрилось, ну и полторы сотни вам на расходы.
Передавая ей деньги, Рудин подумал, что агенты-платняки получают больше, чем некоторые офицеры. Правда, Наташа была самым лучшим секретным сотрудником и жалованье свое отрабатывала с лихвой.
Наташа вышла во двор. День был радостным и прекрасным. Она достала сигарету, и, хотя никогда не курила на улице, щелкнула зажигалкой.
Вот ханжа чертов. Он же хочет ее. Она чувствовала это всей своей порочной опытностью. Чувствовала и злилась, что такой отличный экземпляр еще не лег с ней в постель. Она кое-что знала о Рудине. Ее подруга была его любовницей и весьма превозносила его мужские достоинства. Наташа хотела Рудина, он нравился ей значительно больше, чем другие знакомые мужчины. Но чертов ханжа твердо следовал никому не нужным служебным инструкциям. До этого опер, у которого она была на связи, веселый пьяница, творил с ней чудеса на жестком диване конспиративной квартиры, или, как ее называли на сленге, кукушки.
Наташа очень хотела мужика. Сейчас, немедленно. Слишком уж она себя распалила, общаясь с Сережей Рудиным. Позвонить Ельцову? Нет. Не хочется. И она пошла в автомат, набрала номер магазина «Кишка» и сказала директору, что сейчас приедет. Он был отличным любовником, кроме того, ей понадобились продукты.
Гриша позвонил Ельцову-старшему в десять часов утра.
— Игорь Дмитриевич, вы меня узнаете?
— Конечно, Григорий Исаевич, не быть тебе богатым.
— Очень жаль. Дело у меня к вам, срочное.
— О цветах?
— Именно, о «розочках». Не могли бы вы меня навестить?
— Выезжаю.
На этот раз он ехал по Волоколамке, миновал Красногорск, санаторий «Архангельское», поехал вдоль бесконечного зеленого забора бывшей дачи Косыгина, которую теперь занимал предгосплана Байбаков, и въехал в Глухово. У магазина развернулся обратно, свернул в знакомый проулок и подъехал к
