Осы

От барьера мой бег я сейчас же начну и тебе доказать постараюсь,
Что могуществом нашим любому царю мы ничуть и ни в чем не уступим.
Есть ли большее счастье, надежней судьба в наши дни, чем судейская доля?
Кто роскошней живет, кто гроза для людей, несмотря на преклонные годы?
С ложа только я сполз, а меня уж давно у ограды суда поджидают
Люди роста большого, преважный народ… Подойти я к суду не успею,
Принимаю пожатия холеных рук, много денег покравших народных,
И с мольбой предо мной они гнутся в дугу, разливаются в жалобных воплях:
«Умоляю тебя, пожалей, мой отец! Может быть, ты и сам поживился,
Когда должность имел или войско снабжал провиантом в военное время».
Я – ничто для него, но он знает меня потому, что оправдан был мною.

Бделиклеон

(записывая)

Что сказал ты сейчас о просителях, пусть нам для памяти будет заметкой.

Филоклеон

Наконец, размягченный мольбами, вхожу, отряхнувши всю ярости пену,
Но в суде никаких обещаний моих исполнять не имею привычки,
Только слушаю я, как на все голоса у меня оправдания просят.
И каких же, каких обольстительных слов в заседанье судья не услышит?
К нищете сострадания просит один и к несчастьям своим прибавляет
Десять бедствий еще; до того он дойдет, что ко мне приравнять его можно.
Тот нам сказку расскажет, исполнит другой из Эзопа забавную басню, [54]
А иные острят, чтобы нас рассмешить и смирить раздражение наше.
Но, увидев, что мы не поддались ему, он ребят поскорее притащит, [55]
Приведет сыновей, приведет дочерей… Я сижу и внимаю защите,
А они, сбившись в кучу, все вместе ревут, и опять их отец, точно бога,
Умолять нас начнет, заклиная детьми, и пощады, трепещущий, просит:
«Если криком ягнят веселится ваш слух, ради голоса мальчика сжальтесь!
Если визг поросят больше радует вас, ради дочки меня пожалейте!»
Ну, тогда мы чуть-чуть станем мягче к нему, раздражения струны ослабим…
Или это не власть, не великая власть? Не глумимся ли мы над богатством?

Бделиклеон

Вот еще за тобой преимущество я запишу: над богатством глумленье;
Но сказать не забудь, что за выгоды ты, повелитель Эллады, имеешь.

Филоклеон

Если юношей к нам на осмотр приведут, мы любуемся их наготою,[56]
А когда к нам на суд попадется Эагр, не дождаться ему оправданья [57]
До тех пор, пока он не прочтет пред судом из «Ниобы» прекрасный отрывок;[58]
Коль в процессе победу одержит флейтист, то в награду за наше решенье
Он с ремнем на губах мелодичной игрой выходящих судей провожает.
Если умер отец и наследнице сам в завещании мужа назначил,
То пускай завещанье его и печать, заключенная важно в футляре,
От досады ревут, если могут, – они для суда не имеют значенья:
Сироту отдаем мы женою тому, кто мольбами склонить нас сумеет.
И отчета мы в том никому не даем, не в пример остальным учрежденьям.

Бделиклеон

Вот за это одно я, пожалуй, готов посчитать тебя вправду счастливым.
Впрочем, все ж ты не прав, завещанье отца о наследнице так нарушая.

Филоклеон

Сам Совет и народ, затрудняясь порой в разрешении важного дела,
Усмотренью присяжных судей предают подсудимых особым декретом.
А Эвафл и великий трусишка-пролаз Колаконим, свой щит потерявший. [59]
То и дело твердят, что не выдадут нас, что горой за народ они станут.
И в народном собранье никто никогда не добьется решенья по вкусу,
Если он не предложит судей распустить по решении первого дела.
Сам горластый Клеон, оглушающий всех, только нас не грызет, а надежно
Нас он держит в руках, от напастей хранит, надоедливых мух отгоняя.
Я отец твой, но ты никогда вот меня не утешил подобным вниманьем.
А Феор, например? Ведь такой человек не уступит ни в чем Эвфемиду,
Но и он не гнушается с губкой в руках нашу обувь почистить над тазом.
Посмотри же, каких ты лишил меня благ, заставляя в неволе томиться.
Где же рабство мое? В чем служу я другим, как ты мне доказать собирался?

Бделиклеон