Не знаю, сколько времени провели мы с этой неумолимой женщиной, склонясь над сырой яминой, ставшей могилой верного Григория. Мне казалось, прошло много часов. Но вот до меня долетел бой на старой колокольне: один удар… второй… третий… Неужели прошло всего лишь полчаса с тех пор, как мы вышли из нашей камеры?!
– Придется рисковать, – прошептала Малгожата. – Боюсь, кто-нибудь хватится Григория. Ждать больше нельзя.
Я шагнула к яме. Я не сомневалась, что она отправит меня первой – чтобы, если нас все же стережет засада, первый удар достался мне. Я вдруг подумала, что именно за этим она и взяла меня с собой – в качестве живого щита!
Гордость не позволила мне сказать хоть слово. Я только потянула с плеч камизэльку, чтобы вернуть хозяйке, но Малгожата увидела это движение и правильно его поняла.
– Ну нет! – усмехнулась она. – Ну уж нет, первой пойду я! Люблю испытывать судьбу! К тому же я точно знаю, что ничего со мной не случится.
И не успела я и глазом моргнуть, как она села на край ямины и прыгнула вниз. Охнула, засмеялась и, бросив насмешливо:
– Догоняй, сокровище мое! – исчезла в темноте.
Деваться от этих мыслей было совершенно некуда. И некуда было деваться от страха. Тем более что боялась-то Алена теперь не только за себя. А Марина с Лизонькой? А Морис? Если именно Габриэль прикончил тех двоих, что ему помешает совершить еще одно, еще другое, еще третье убийство? Может быть, Алена прочитала (и написала!) слишком много детективов, может быть, у нее разыгралось воображение, может быть, убить не так-то и легко, как утверждает известное произведение Агаты Кристи, но справиться с собой и со своими страхами нашей героине было уже невозможно.
Конечно, как у всякого добропорядочного существа, у нее мелькнула мысль все же обратиться в полицию. Но… доказательств вины Габриэля ровно столько же, сколько и доказательств ее собственной вины. Ей ведь могут сказать: а докажите, сударыня, что не вы зарезали этого бедолагу. Чем? Да чем- нибудь. Зачем? Да зачем-нибудь! Еще и в самом деле посадят до окончания следствия по делу, черт их знает, этих французских полицейских… Жаль, что не с кем посоветоваться. Правда, сестра Марины замужем за французским частным детективом Бертраном Баре, с которым у Алены еще с прошлого года установились наилучшие отношения (вместе обводили вокруг пальца русско-французского киллера Никиту Шершнева!), однако сейчас Бертрана не было в Париже: семейство Баре гостило в Бретани, у его сестры. Приходилось, как обычно, рассчитывать только на себя. Но единственное, что могла сделать Алена для собственной безопасности и собственного спокойствия, это найти Габриэля в Париже – и потихоньку следить за ним.
Легче сказать, чем сделать!
Или лучше не делать вообще ничего? Если Габриэль и в самом деле опасен, если он и впрямь убийца, от него можно спастись самой и спасти дорогих тебе людей только одним-единственным способом: убедив его в собственной безвредности. В том, что она не намерена никому открывать жутких тайн, сопровождавших их знакомство, а главное, сама эти тайны открывать не намерена. Ей ни до чего нет дела! Она не намерена высовываться, она будет сидеть тихо – тише воды ниже травы!
Дело за малым – как осведомить о своем решении Габриэля? Как его найти? Алена ведь ни у кого на свете, даже у Марины, а тем паче у кого-то из ее родственников, не может спросить, где отыскать мсье Мартена. Можно представить, какой шум поднимется! И еще не факт, что возмущенная famille не заставит Марину и Мориса отказать от дома гипотетической разрушительнице счастья бедняжки Амели! И им будет совершенно наплевать на то, что Алена не собирается разрушать чье бы то ни было счастье…
Однако какой странный народ в этой famille: похоже, из чистого сочувствия к несчастной девушке готовы спихнуть ее замуж абы за кого. Интересно, что они вообще знают о Габриэле? Да ведь невооруженным глазом видно, что он авантюрист, наглец, опасный игрок и вообще – вульгарный охотник за приданым. Хотя нет, пожалуй, приданое Амели ему не так уж и нужно: в одночасье купить одну машину (и какую!) вместо другой, заявив, что проще купить новую, чем отремонтировать старую, способен человек отнюдь не бедный. Точнее сказать, богатый, очень богатый. Но, во-первых, денег всегда мало, это аксиома. Бедняку мало его грошей, миллионеру – его миллионов, миллиардеру – его миллиардов. А во-вторых, каково происхождение богатства Габриэля? Не нами, не нами сказано, что в основе каждого крупного состояния лежит преступление!
И вот опять наша детективщица вернулась в своих размышлениях к исходному пункту: Габриэль, конечно, еще тот парень, от него надо держаться подальше, его нельзя раздражать… Если не ради себя, то хотя бы ради Лизочки!
Распрямив безбожно ноющую ногу, Алена задумчиво слушала диск Пьяццолы (она теперь никакой другой музыки не могла слушать, только аргентинское танго, как заколдованная!). Хорошо, та безумная жара, которая дни и ночи стояла в Туре, сменилась после приезда в Париж приятной прохладой. И, очень может быть, скоро нагрянут дожди, вопреки прогнозам синоптиков. Похоже на то, что Алене скоро никакие синоптики не понадобятся, у нее завелся свой собственный барометр: нога та-ак разнылась, что никакого спасенья! Пришлось намазаться какой-то болеутоляющей мазью, которую дала ей по возвращении домой Марина, и заковать колено в шину, обеспечив пресловутую иммобилизацию конечности, которой в Туре, конечно, досталось по полной программе.
Теперь, кажется, писательнице Дмитриевой оставалось лишь сидеть, как инвалид, в антикварном кресле. Все, что она могла делать, это читать Лизочке «Мойдодыра» и «Сказку о рыбаке и рыбке», слушать музыку да звонить по телефону.
А вот кстати о телефоне…
Алена достала из кармана шорт – все остальные виды ее одежды были несовместимы с шиной – потертую визитку с оборванным уголком и надписью:
Marie-Ursula Vite, professeur…
01 47 45 12 14
Интересно, профессор чего эта самая Мари-Урсула Вите? Кстати, не факт, что она имеет научное звание: любого учителя и преподавателя щедрые французы называют профессором. А может быть, через нее удастся как-то выяснить хоть что-то о Габриэле? Вот так просто взять да и позвонить. И спросить: пардон, мадам, не знаете ли вы такого-то? Ах, нет? Ну, mille excuses, коли так. Тысяча извинений!
А что? Почему бы не позвонить? За спрос ведь денег не берут! В конце концов, зачем-то же нашла Алена эту несчастную визитку. Может быть, именно затем, чтобы задать вопрос и получить ответ?
