истерна про оборону Албазина. Как его? Терехов. Никита Дмитриевич Терехов.
– Вы тоже тут живете? – спросила она не без удивления.
– Нет, я за вами следил.
– Батюшки… – Алена растерялась. – Каким образом?
– Ехал за вами от клуба. Хотел еще там перехватить, но вы успели сесть в такси прежде, чем я вышел из машины.
– Что, серьезно?! А как вы узнали, что я там?
Тут же она подумала, что спрашивает не о том. Нормальная женщина сразу спросила бы: «Что вам от меня нужно?» Так ведь это нормальная, не детективщица, для которой главное – не что, а – как и почему.
– Да я за вами еще от типографии ехал, где мастер-класс был, – пояснил Терехов. – Выскочил, даже ботинки танцевальные не сняв. Конечно, ехать в них очень удобно, потому что подошва гибкая, но около клуба такая слякоть… Думал, переобуюсь – потом войду. Вы в это время были уже внутри. Я хотел в клуб попасть, но меня охрана не пустила. Оказывается, там только для своих, чуть ли не система паролей… Я им любые деньги предлагал, но… Пришлось ждать.
Алена вспомнила, что да, когда они входили в «Iron butts», Герка прошептал какую-то таинственную абракадабру охраннику, и тот ответил подобной же абракадаброй. Значит, это был пароль для своих.
От типографии ехал! А как же его партнерша? То есть она как бы не в счет? И ждал около клуба?! И проследил, где она, Алена, живет?!
Ну вот, теперь даже детективщицам пришла пора задавать нормальные вопросы.
Нет, серьезно, ей стало любопытно. От любопытства даже голова перестала болеть.
– Извините, я что-то не пойму… а вы меня ждали зачем?
У него в кармане зазвонил мобильник. Мелодия была какая-то странная – отнюдь не аргентинское танго! – рваная, квакающий такой рэп, а фоном звучал юношеский голос, бессловесно напевающий мелодию.
– Извините, – смущенно сказал Терехов, хлопая себя по карманам. – Черт, да где он?!
«Что это он всполошился? – подумала Алена. – Может, жена звонит? Она его потеряла, а он тут барышню кадрит… А он тебя, барышня, кадрит? – тут же придирчиво спросила она себя и не могла не ответить: – Похоже на то…»
Наконец Терехов нашел телефон, вытащил его, странная мелодия оборвалась. Он буркнул:
– Перезвоню, извини, – и снова сунул трубку в карман. – Алена…
Мелодия раздалась вновь.
– А, черт! – Терехов снова выхватил мобильник, но на звонок не ответил, а просто выключил телефон. Дисплей вспыхнул и погас, издав короткий звучок, похожий на прощальное рыдание.
– Жалко, – сказала Алена. – Музыка красивая у вас в сигнале. Это что?
– Не узнали? – все еще смущенно проговорил Терехов. – Это «Дельфин».
– Дельфин? – хлопнула ресницами Алена. – А что, дельфины умеют петь?
– Группа «Дельфин», – уточнил он.
– Это мне ничего не говорит, – со вздохом призналась наша героиня. – Извините, но… Вообще странно, что вы любите рэп.
– Да не люблю я рэп, – решительно мотнул головой Терехов. – Я только эту песню люблю. Там красивый текст. – И пробормотал рваным рэповским голосом:
И осекся, и Алена сквозь темноту словно бы увидела, как этот не сильно-таки молодой человек вдруг покраснел. Ну, она немало видела мужчин в своей жизни, а стихов прочитала еще больше, да и сама их в былые времена писывала. Какое, ну какое слово рифмуется с «вновь»? Правильно, морковь! А также свекровь, новь, кровь, ну и любовь, конечно.
Теперь и она вспомнила эту песню:
«Точно, он меня кадрит!» – подумала Алена растерянно.
Нет, ну в самом деле, что все это значит? И что с ним теперь делать, с этим странным кадрильщиком? Если честно, у нашей героини не было ни малейшего желания заводить даже мало-мальское подобие романа в городе своей юности, где она когда-то любила и где любили ее. Ничуть не романное было у нее нынче настроение. Герка, конечно, мог бы ее настроение поколебать, но ведь там Александрина на страже… А этот мэн, понятное дело, тоже не свободен. Во-первых, брюнетка, которая была с ним там, на мастерсе. Во-вторых, настойчивые звонки, от которых он избавился весьма радикально. Когда звонят бизнес-партнеры, так отчаянно телефоны не отключают. Явно звонила женщина, которая имеет на него права. Жена или любовница. Не-ет, ну не имеет легкомысленная Алена Дмитриева никакого желания осложнять жизнь себе и кому-то другому, мужчинам, женщинам – все равно!
И голова снова заболела… И вещей разбирать-собирать невпроворот…
Как бы ей половчее смыться?
– Ну, я современной музыки не знаю, – сказала она сдержанно. – Я только аргентинское танго слушаю в последнее время. Ой, кстати о времени – а сколько сейчас?! Ничего себе! Извините, Никита Дмитриевич, у меня столько дел…
«Боже ты мой, что я горожу! Он же мне не представлялся, он может возомнить, что я там, на мастерсе, им интересовалась! Сейчас ка-ак скажет: «Алена, откуда вы знаете, как меня зовут?» И от него не отвяжешься!»
– Алена, – окликнул Терехов торопливо, – пожалуйста, еще минуточку! Я, собственно, про аргентинское танго и хотел с вами поговорить. Я ради этого за вами и гнался…
Расследование убийства байкера Алексея Семикопного началось с того, что женщину, которая сняла у Натальи Болдыревой квартиру, обнаружили мгновенно, после звонка к хозяйке в Благовещенск. Звали съемщицу Тамара Хоменко, и она вовсе даже не думала скрываться от следствия. Довольно затруднительно скрыться со сломанной ногой, тем паче – подвешенной к вытяжке! Тамара Хоменко лежала в городской травматологии и на чем свет стоит проклинала пьяного хулигана, который неделю назад набросился на нее, отнял сумочку, вывихнув при этом Тамаре руку, потом тут же, при ней, сумку открыл, обнаружил, что денег там с гулькин нос, разозлился, сумку отшвырнул и так толкнул Тамару с тротуара на мостовую, что она упала, а хулиган в ярости еще и ударил ее по ноге левой рукой, оказавшейся у него невероятной силищи. Возможно, он вообще был левша. От боли Тамара лишилась сознания. Очнулась она уже в «Скорой», по дороге в больницу. По истечении небольшого времени Тамара вспомнила о сумке, которая, как выяснилось, валялась рядом с ней, как и пустой кошелек, а еще Тамарин паспорт и мобильный, «Сименс», до того старенький и примитивненький, что грабитель, видать, им погнушался, так же как и паспортом. За что Тамара возблагодарила господа бога и даже перестала сильно ненавидеть мерзавца. Расстроило ее то, что пропали ключи от теткиной квартиры, где Тамара сейчас жила, и от той, что она сняла у Натальи Болдыревой. Ну, собственно, ее новая квартира стояла пустая, потому что Тамара хотела сначала сделать ремонт, а потом туда переехать, красть там было нечего, а своей тетке она немедленно позвонила и наказала поменять замки, что та сразу и сделала. Но, видимо, напавший на Тамару хулиган пробавлялся малым, потому что вскрывать теткину квартиру никто не собирался, да и та, новая, стояла запертая, тетушка специально сходила и проверила.
– Вот и стала я не Хоменко, а Хроменко, – печально пошутила Тамара, кротко глядя на следователя Панкратова. – Но что поделаешь, народ нынче распоясался и совсем дикий стал. Ладно еще, хоть не убили.
Панкратов тоже умел смотреть на события всеобъемлюще, со всех точек зрения, как и подобает Деве, а потому оценил эту смесь пессимизма с оптимизмом.
– Могли и убить, – согласился он. – Какой-то вам зверюга попался, в самом-то деле! То ли обкуренный,
