Шанталь молча встала и взяла коробочку.
— Когда будет известен результат?
— Через пару минут.
Она кивнула. У нее нет желания узнать правду. Для чего ей доказательства, если она так старалась скрыть очевидные факты?
Через полторы минуты неизвестность исчезла. Не потребовалось даже двух минут. Да. Она беременна. Две темно-розовые полоски. Положительный результат.
Открыв дверь ванной, Шанталь увидела, что Деметрис сидит на стуле в коридоре. Свет из окна падал на его плечи и голову.
Он поднялся, когда она открыла дверь. Они встретились взглядом. Не в силах произнести ни слова, Шанталь кивнула.
На секунду он замер, затем тоже кивнул. И ушел.
Вот и все. Ничего не было сказано. Все было ясно без слов. Это был тот момент, когда слова излишни.
Однако то, что они ни днем, ни вечером не говорили о состоянии Шанталь, не свидетельствовало о равнодушии Деметриса. Он долго не мог уснуть, а потом, когда сон наконец пришел, его мучили кошмары.
Катина в руках врагов, беременная и испуганная. Он чувствует ее страх. Видит ужас в ее глазах. Она не понимает, что происходит, и думает только о том, как защитить ребенка.
Ребенок.
Он должен был родиться через семь недель. Во сне Деметрис видел, как она кладет руки на выпуклый живот, успокаивая дитя, пытаясь утешить его и подбодрить себя.
Он протягивает к ней руку, чтобы схватить ее, и земля, разверзнувшись, поглощает ее.
Тогда он бросается на землю, пытаясь не дать краям сомкнуться. Деметрис проснулся в холодном поту. Отбросив одеяло, он встал и направился в ванную, чтобы освежить потное лицо холодной водой.
Уже много лет ему не снятся сны. С тех пор как он купил этот остров, его ни разу не мучили кошмары. Рок сделался его убежищем, но беременность Шанталь разрушила эту иллюзию.
Беременность, подумал Деметрис, открывая дверь на балкон, все меняет.
Теперь у него другая миссия. Это больше не работа, заключающаяся в том, чтобы защитить принцессу, а долг защитить мать своего ребенка.
Мысли Деметриса путались. Реальность и эмоции слились воедино. Невероятно! Она беременна. Этого не должно было случиться, но случилось.
Прислонившись к перилам балкона, он жадно дышал прохладным ночным воздухом. Он никогда не думал, что у него появится еще один шанс. Никогда не думал, что зачнет другого ребенка. Он всегда был очень осторожен в своих связях. Его женщины сразу узнавали, что его не интересует брак, семья или какие-либо обязательства. Трагическая гибель жены незадолго до рождения ребенка потрясла его. С разбитым сердцем, позабыв о дисциплине, он поставил себе цель отомстить за смерть Катины и их нерожденной дочери. И он жестоко отомстил.
Он сделал то, чего не сделает богобоязненный человек.
Он ожидал, что Семья ответит на его месть собственным возмездием. И даже почувствовал легкое разочарование, когда этого не произошло. По правде сказать, умереть было бы легче, чем жить. Если бы он умер, он воссоединился бы с Катиной и ребенком и обрел бы покой. Но этого не произошло.
Семья лишила его жены и ребенка. Семья оставила ему жизнь.
И это было концом Деметриса Мантеакиса — любящего супруга и отца, защитника своей семьи.
Но теперь все снова изменилось. Каким-то чудесным образом он снова станет отцом.
Если принцесса не прервет беременность.
Если преследователь не прервет жизнь принцессы.
Сделав медленный выдох, Деметрис смотрел на темное море, в безбрежном просторе которого слабо мерцал огонек. Маленькая лодочка, затерявшаяся в океане.
Маленькая жизнь внутри Шанталь. Жизнь, которую он будет защищать своей жизнью.
Деметрис подошел к Шанталь, как только она появилась на террасе.
— Нам нужно поговорить.
Она медленно села за стол. Деметрис был благодарен ей за то, что она не сказала какой-нибудь глупости вроде: о чем нам нужно поговорить? Ему необходимо знать, что она думает… что собирается делать…
— Как ты спала? — спросил он, взяв чашку кофе из рук безмолвной экономки, которая появилась и исчезла, прежде чем они заметили ее.
Шанталь наклонила голову, качнув блестящими волосами, поднятыми в «конский хвост».
— Не очень хорошо.
— Я тоже, — лучше всего сразу сказать то, что у него на уме. — Всю ночь я думал. Думал о тебе. О ребенке…
— Это еще не ребенок.
Деметрис нахмурился, едва не поддавшись искушению сказать какую-нибудь резкость, но Шанталь подняла голову и встретилась с ним взглядом. Она серьезно смотрела на него голубыми глазами, под которыми бессонная ночь наложила тени. Так же как он, она пытается осознать то, что произошло.
— Мы создали новую жизнь, — осторожно сказал Деметрис, внимательно глядя на Шанталь. Он видел, что она очень серьезно воспринимает свою беременность. Хорошо. Он тоже.
Шанталь отвернулась и прищурилась, глядя на горизонт.
— Мне страшно, — она судорожно глотнула, — мне очень страшно.
Деметрис молчал. Он не отваживался заговорить.
Закрыв глаза, Шанталь глубоко дышала. Сложив руки на груди, она пыталась совладать со своими чувствами. Деметрис не представляет, что это значит для нее. Он не представляет, как много поставлено на карту. Ее брачный контракт был сформулирован очень точно. Он определяет обязанности и обязательства, на которые она согласилась. Никаких любовных связей. Никакого недозволенного поведения. Никаких скандалов.
— Я не могу иметь этого ребенка, — сказала Шанталь. — Я знаю, что это звучит жестоко, но, клянусь Богом, это правда. Тибоде давно ищут любой повод, чтобы избавиться от меня. Незапланированная беременность даст им мотив, который им так нужен. Моя дочь — наследница престола. Они вышвырнут меня, а ее оставят у себя.
— Это противозаконно.
— В Ла-Круа — нет. Это старинная монархия, а не демократия. Король и королева все еще обладают неограниченной властью.
— Включая удержание собственной внучки в качестве заложницы?
Шанталь поежилась.
— Они не воспринимают это таким образом.
Деметрис удивленно поднял брови.
— Ты защищаешь их?
— Нет, конечно, но я должна быть реалисткой.
Деметрис помрачнел. Он задумчиво смотрел на Шанталь темными глазами.
— Ты даже не хочешь подумать о том, чтобы оставить ребенка.
Она до боли стиснула зубы. Ей всегда хотелось иметь несколько детей; в глубине души она мечтает, как будет держать на руках еще одного малыша, как будет любить его… но ей не разрешено иметь детей.
Сохранив беременность, она потеряет Лилли. Навсегда.
— Нет, — хрипло ответила Шанталь, отводя глаза. Вздохнув, она почувствовала, как бретелька бюстгальтера врезалась ей в плечо. Ее груди уже стали полнее. Исчезла легкость движений. Ей не верится, как быстро изменяется, приспосабливается и растет ее тело.
Дитя. Слезы защипали ей глаза, и она закусила губу. Она хочет этого ребенка. Она не может иметь
