одалиски, наложницы, жёны – всё это молодая, здоровая кровь, регулярно пополняющая их жилы. Но самое главное, их религиозные деятели даже не пытаются вмешиваться в семейные дела этих правителей. Здесь же, на западе, всё совсем наоборот. Монархи и шагу не могут ступить, не получив благословения этих святош. Любое проявление собственной воли суть святотатство и происки тёмных сил. Чушь собачья! Ну какое мне дело до того, что какой-то вонючий королёк собрался на охоту или решил жениться?
– Вам, может быть, и нет до этого дела, но кому-то из ваших последователей, возможно, есть.
– Ерунда. Любая акция в нашей конторе – это серьёзно подготовленная, продуманная до мелочей операция, на которую нужно получить высочайшее соизволение.
– Любая?
– Вы не ослышались, друг мой. Любая. Именно это и бесит меня больше всего. Никакой инициативы, никакого действия по наитию. Только сухие инструкции и команды. Любое отступление от плана карается. Открою вам личную тайну. Всю эту операцию задумал я. От начала и до конца. Во все её детали не посвящён никто. Даже Князь не знает, что я сейчас делаю. Признаюсь, я воспользовался тем, что был создан одним из первых и мне доверяют больше, чем всем остальным. Хозяин давно уже махнул на меня рукой и позволяет проводить акции, не ставя его в известность.
– И часто вы проводите подобные акции?
– Регулярно. Мне удаётся добиться положительного результата даже в случае проигрыша.
– Как это?
– Для меня важно даже то, что мне удалось поселить сомнение в одном-единственном человеке. Это уже результат, и. поверьте мне, очень серьёзный. Сомневающийся начинает думать.
– И в чём же человек должен начать сомневаться?
– Естественно, в религиозных догматах. Отрицать Его существование по меньшей мере глупо. Он есть, и это непреложная истина. А вот то, чем пичкают вас эти глупцы, очень даже стоит подвергнуть сомнению. И если мне удаётся проделать это хотя бы с одним человеком, можно считать, что миссия удалась.
– Столько хлопот, финансовых потерь, и всё только ради одного сомневающегося?
– Сегодня один, завтра второй, послезавтра третий. Так, постепенно, день за днём формируется сознание многих. В конце концов они объединятся, и тогда для церковников наступят не самые лучшие времена.
– И что же последует за этими временами? Что станет с людьми, с народами, со всей человеческой цивилизацией? Война? Хаос? Самоуничтожение?
– Не всё так грустно, старина. Войны возможны, но необязательны. Хаос? Может быть, но не тот, о котором известно мне, а тот, который можете себе представить только вы, люди. Всё зависит только от вас. Если кто-то решит развязать войну, и ему не помешают, значит, война будет. Найдётся тот, кто решит устроить на земле хаос, значит, он его устроит. Но если люди смогут договориться, на земле наступят порядок и благоденствие. Повторяю, всё зависит от людей. Эта планета принадлежит вам, и только вы можете решать, как вам жить. Все россказни церковников о мечте тёмных установить на земле своё правление не больше чем сказки для недоумков. Во вселенной каждому выделено своё место, и претендовать на не предназначенное тебе небезопасно. Люди могут жить в том мире, который сами себе создадут. Но, как это ни прискорбно, вы изначально предрасположены к самоуничтожению. Вы затеваете войны, продаёте и предаете друг друга, мечтаете о богатстве и славе, словно можете что-то забрать с собой туда, в загробный мир.
– Люди пытаются создать что-то, что смогут передать своим детям, и тем самым облегчить им жизнь. Это заложено в сознании человека: заботиться о потомстве.
– Верно, но увлёкшись созданием того, что можно передать детям, вы забываете о самом главном: об их правильном воспитании. Ваши дети получают всё, что вы смогли собрать за свою жизнь, и считают, что могут не делать того же, ударяясь в разгул. В итоге всё, что вам удалось скопить, проматывается, и они оказываются у разбитого корыта, очень быстро опускаясь на самое дно. Вы бросаетесь из одной крайности в другую, считая, что если вы были лишены чего-то, то ваши дети обязательно должны иметь всё. Нет золотой середины. Вы воспитываете эгоистов, считающих, что весь мир должен им, но никак не наоборот. Но ведь это не так. В вашем мире, впрочем, как и в любом другом, всё взаимосвязано. Нельзя ничего получить даром. Что-то даётся, но что-то и отбирается. И это не обязательно что-то материальное. Чаще это оказывается что-то духовное.
– И как же нам быть?
– Вот, опять! Вы не хотите думать. Привыкли надеяться на кого-то. На Него, на нас, на родителей, на соседей, друзей, наконец, но только не на себя. Все ваши помыслы и чаяния связаны с тем, что кто-то придёт и решит за вас все ваши проблемы. И кто же, по-вашему, должен их решать? Он? Я?
Нет, старина. Это только ваши проблемы, и кроме вас самих их не решит никто. Вы сами создаёте мир, в котором живёте. А наше дело наблюдать и оценивать, как вы жили и что хорошего или плохого сделали в своей жизни. Под нами я подразумеваю не только себя и тех, кто стоит за мной. Это касается всех высших сил. Все ваши пороки, злоба, жестокость, жадность заключены в вас самих, наравне с добротой, отзывчивостью, самопожертвованием, и только от вас зависит, какой путь вы изберёте и как проживёте отпущенный вам срок. Мы, и тёмные и светлые, просто создаём для вас определённые условия, чтобы посмотреть, какой путь вы изберете, и понять, к чему вы склонны. И уж тогда, собрав все знания о вас и ваших поступках, мы решаем, что с вами делать после.
– Получается, что мы регулярно сдаём экзамены, сами того не понимая?
– Верно. На каждом этапе жизни люди сдают экзамен на духовность, и поверьте, религия и религиозность здесь совершенно ни при чём. Можно регулярно ходить к проповеди и при этом быть подлецом. Можно бесконечно бить поклоны, замаливая грехи, а выходя из церкви, давать деньги в рост, сдирая три шкуры с должника. Всё это заложено в вас, и каким путём пойдёт тот или иной человек, зависит только от него.
– Тогда, если судить по вашим словам, получается, что все смертные грехи, все заповеди и догматы, это не более чем вопросы на экзамене, и люди не просто живут, а, сами того не зная, подвергаются проверке на духовность.
– Верно.
– Но зачем всё это? Кому это нужно? Для чего столько сложностей и проблем? Человек прожил жизнь, его душа отделилась от тела, и всё. Дальше, только вечность.
– Значит, по-вашему, смерть это конец? Конец всего, что человек делал и о чём мечтал?
– А разве это не так?
– Не совсем, дружище. Окончание земного существования – это ещё не конец всего пути. Это только один этап.
– А что дальше?
– А вот то, что будет дальше, это тайна, открывать которую вправе только Он. Я не имею права на подобную откровенность. Даже моя демонская сущность не выдержит того наказания, которое предусмотрено за подобный прокол.
Демон глотнул кофе и, посмотрев на часы, легко поднялся с кресла, делая рабам знак навести в зале порядок. Взяв статуэтку, он развернулся и направился к дверям, жестом позвав за собой старика.
Поднявшись на второй этаж, он прошёл в конец коридора и, распахнув небольшую дверь, шагнул в комнату. Марти вошёл следом за ним и, остановившись в дверях, растерянно огляделся.
Большая квадратная комната не имела окон. Всю мебель отсюда вынесли, и только у дальней от входа стены стояло странное сооружение, напоминавшее кроватный балдахин, сделанный из роскошного бордового бархата. Толстые каменные стены были завешаны восточными коврами. Такие же ковры покрывали пол.
Подойдя к непонятному балдахину, демон отбросил край, и глазам удивлённого старика предстал высокий постамент, тоже обитый бархатом, но на этот раз чёрным.
Осторожно установив статуэтку на постамент, демон отступил в сторону и принялся придирчиво рассматривать дело своих рук. Подойдя ближе, старик изумлённо рассматривал получившееся.
– Ну как? – задумчиво спросил демон.
– Даже не знаю. На мой вкус, слишком пышно и мрачно.
– Так и должно быть, – удовлетворённо кивнул демон. – Не забывайте, мы приверженцы восточного, а
