– Надоело всё, – коротко ответил демон и, усевшись за стол, влил в себя внушительный бокал вина.
– Такими темпами вы скоро просто свалитесь под стол, – попытался остудить пыл демона Марти, но его слова вызвали взрыв дружного хохота.
– Что тут смешного? – растерялся Марти.
– Знаешь сколько ему надо выпить, чтобы упасть? – простонала сквозь смех Роз.
– Ну, наверное, много, – решился предположить старик.
– Не просто много, – продолжала давиться хохотом девушка, – а ровно сорокаведёрную бочку.
– Помните ещё, стервы! – ещё сильнее расхохотался демон.
– Такое не забывается, шеф, – простонала в ответ Ли, и вся компания снова залилась смехом.
Наконец, кое-как успокоившись, демон посмотрел на обескураженную физиономию старика и, улыбнувшись, сказал:
– Не обижайтесь, старина. Просто у нас произошла одна история, благодаря которой я смог узнать предел своей выносливости. Я расскажу её чуть позже. А сейчас, пока мы все ещё в трезвом уме и твёрдой памяти, я хотел бы узнать, с чего вдруг у вас возник такой интерес к нашему земному прозвищу.
– К вашему? – переспросил старик, чувствуя себя так, словно ступал по тонкому льду.
– Я не оговорился, старина. Церковники дали это имя всем представителям нашего мира. Только небольшая группа посвящённых может грамотно и правильно опознать каждого из нас. Для всех остальных мы на одно лицо, потому и прозвище одно на всех. Но вы не ответили на мой вопрос.
– Мне действительно всегда было интересно, почему вас называют именно так, – пожал плечами Марти, – я только не понимаю, как они смогли это увидеть?
– Как я уже говорил, существует категория людей, которых можно назвать почти святыми. Подвижники. Те, кто уходит в отшельничество, в скиты и возносит молитвы не по обязанности, а по велению души.
– Но ведь монастыри это и есть своего рода отшельничество, когда люди собираются в одном месте ради веры. Ради молитвы.
– Не совсем так, старина. Вспомните священные тексты. Практически все святые были отшельниками. Хотя, если говорить откровенно, и среди них было много фокусников.
– Что вы имеете в виду?
– Не нужно далеко ходить за примером. Практически все описания их приключений, в которых участвуют животные, – не более чем сказки.
– Например?
– Возьмём для начала того известного святого, который вышел из чрева кита. Не нужно быть алхимиком, чтобы понять, что кит не станет глотать человека. Как-нибудь мы с вами слетаем на север, к народам, употребляющим китов в пищу, и вы сами убедитесь, что даже у самого большого кита глотка устроена так, что через неё могут пройти только мелкие рачки и водоросли – так называемый планктон. Вам ведь знакома такая штука, как китовый ус?
Марти молча кивнул головой, пытаясь осознать услышанное.
– Отлично. Так вот, этот самый ус и есть не что иное, как пластинки, перегораживающие глотку кита. Животное заглатывает воду вместе с пищей и процеживает её через эти пластинки. Пища остаётся, а вода выплёвывается. Так что побывать в чреве кита вашему святому никак не удалось бы. Все остальные фокусы с животными основаны на хорошем знании их поведения в том или ином случае. Любой, самый страшный хищник стремится уйти от столкновения с человеком. Напасть они могут только в двух случаях: если животное ранено и не может охотиться на привычную добычу, или если оно защищает детёнышей. Конечно, как и в любом правиле, здесь бывают свои исключения, но в основном всё обстоит именно так, как я вам рассказал.
– Жаль, – мрачно ответил Марти, – мне всегда нравились подобные истории.
– Не стоит так расстраиваться, старина. Поверьте, это ещё не самая большая мистификация в истории вашей религии.
– И какая же самая большая?
– Вам это действительно интересно?
– Теперь уже да.
– Что ж, слушайте. Как известно, христианство начало свой расцвет среди самой угнетённой прослойки общества. Среди рабов. Не секрет, что таковые были в Риме и в Египте. История христиан в Риме малоинтересна. Их гоняли, уничтожали, но в конце концов узаконили. Нас же интересует Египет. Страшная и сказочная страна, должен признать. Постарайтесь припомнить, чем занимался Моисей до того, как стал святым. Верно, он был пастухом. Получив так называемое откровение, он вошёл в Египет и потребовал у фараона отпустить его народ. Не буду вдаваться в подробности, как он этого добился, вы это и сами знаете. Нас интересует другое. Когда иудеи покинули Египет и подошли к берегу моря, воды расступились перед ними. Но если взглянуть на карту, то можно увидеть, что это не море, а пролив. Бродя со своим стадом по побережью, он неоднократно имел возможность наблюдать за ходом приливов и отливов. Запомнив эту цикличность, несложно рассчитать время, когда большая группа людей будет иметь возможность перебраться на другую сторону пролива, не особо и замочившись. Ведь общеизвестным является тот факт, что войско, посланное за ними в погоню, было почти полностью смыто в море. Они просто не успели застать отлив и были смыты приливной волной.
– А сорок лет в пустыне – это тоже мистификация?
– Нет. Будучи человеком далеко не глупым, Моисей специально завёл иудеев в глубь пустыни, чтобы избавиться от тех, кто всю жизнь прожил рабом. Только так он мог изменить мышление этих людей. Рождённый в рабстве навсегда останется рабом в душе. Просто потому, что он не знает другой жизни и не понимает, что ему делать со своей свободой.
– Ну хорошо. Допустим, что вы меня убедили, – решил подыграть демону старик.
– Допустим? – удивлённо переспросил тот.
– Не всё сразу, старина. Мне нужно осмыслить услышанное. Лучше расскажите историю, над которой вы так дружно хохотали.
– Ну, это произошло лет эдак триста назад, – улыбнулся демон, – я только-только успел как следует обучить девочек, когда один из моих заклятых друзей узнал об их существовании и решил прибрать всех к рукам. Вступать в драку со мной он не решился. Не по причине трусости, а из-за высочайшего запрета. Князь очень не любит, когда его подчинённые грызутся по пустякам. Будь это поединок чести, он и ухом бы не повёл, но здесь просто коллекция смазливых девчонок, умеющих здорово кувыркаться в постели. Должен вам сказать, что мой оппонент личность весьма неприятная. Хам и плебей. Никаких манер, вся надежда только на силу и любовь к кровавым игрищам. Понимая, какая судьба ожидает мои игрушки, я решил действовать хитростью. Девочки спёрли из подвалов одного монастыря четыре бочки вина, и я предложил ему пари, призом в котором должны были стать они. Для чистоты эксперимента я пригласил ещё десяток демонов, и мы уселись за стол. Но всё дело в том, старина, что к любому напитку нужно иметь привычку. Ваш покорный слуга, часто бывая в вашем измерении, такую привычку приобрёл, а этот болван, предпочитая торчать у подножия княжеского трона, пробовал его не более четырёх-пяти раз. Но демон есть демон, и мне нужно было держать ухо востро. От этого хама можно было ожидать любой подлости. Именно для этого я и пригласил остальных. Они должны были блокировать наши ментальные силы своей магией. По земным меркам, эта пьянка длилась ровно четыре дня. Были заброшены все дела. Даже Князь соизволил проявить любопытство, узнав, что в его чертогах идёт такое соревнование. Мой противник свалился под стол после того, как кто-то из девчонок начал подливать ему в вино бренди. Они так и не сознались, чья это была идея и кто её исполнитель, но никто ничего не заметил, и мы победили. Признаюсь откровенно, лично меня из-за стола вынесли. После этой истории я лет двадцать на вино смотреть не мог.
– Неужели даже демоны страдают похмельем? – усмехнулся Марти.
– Я уже говорил, у любого организма есть свой предел, – ухмыльнулся демон в ответ и влил в себя очередной бокал вина.
– И что же стало с вашим оппонентом потом?
– Для него доза выпитого спиртного оказалась запредельной.
– Он умер? Разве такое возможно? – откровенно удивился Марти.
– Слово «умер» не совсем правильное, – пожал плечами демон, – просто что-то разладилось в его
