которой ничего не смыслишь, даже самого элементарного.
– Живоглот прислал мне приглашение, и я подумал, что будет любезным…
– Живоглот? Ты сел играть в «Равных шансах» у Живоглота из любезности? – снова завелся он. – Разве ты не знаешь, что там ведутся самые отчаянные игры на Базаре? За этими столами дилетантов жрут заживо. И ты пошел туда из любезности?
– Разумеется. Я решил, что в худшем случае я проиграю немного денег. При теперешнем положении дел мы можем себе это позволить. Кроме того, мне могло и повезти.
– Повезти? Вот теперь я вижу, что ты ничего не знаешь о драконьем покере. В этой игре нужно умение, а не везение. Ты мог только выбросить на ветер свои деньги… деньги, могу добавить, ради которых мы рисковали жизнью.
– Да, Ааз.
– Кроме того, первое, что тебе надо узнать об игре в любой покер, это следующее: самый верный способ проиграть – это садиться за стол,
– Да, Ааз.
С отчаяния я занял самую прочную линию обороны. Соглашался со всем сказанным. Даже Аазу затруднительно оставаться взбешенным, когда с ним соглашаются.
– Ну, сделанного не воротишь, все крики в мире не изменят итога. Я лишь надеюсь, что ты усвоил этот урок. Между прочим, во сколько он тебе обошелся?
– Я выиграл.
– Ладно. Проигрыш – просто чтобы показать тебе, что все забыто, – разделим пополам. В некотором смысле это моя вина. Мне следовало обучить тебя…
В помещении внезапно воцарилась тишина. Даже Маша застыла, не донеся до рта очередную конфету. Очень медленно Ааз повернулся лицом ко мне.
– Знаешь, Скив, минуту назад мне показалось, будто ты сказал…
– Я выиграл, – повторил я, отчаянно пытаясь не улыбнуться.
– Выиграл? Выиграл в смысле «лучше чем при своих»?
– Выиграл в смысле «двадцать тысяч с гаком золотом», – уточнил я.
– Но если ты не знал, как играть, то как же ты смог…
– Просто я ставил не на карты, а на игроков. Кажется, это сработало очень даже неплохо.
Теперь я купался в ореоле славы. Мне и впрямь редко удавалось произвести впечатление на своего партнера, и я собирался выжать из этого случая все, чего он стоил.
– Но это же бред! – нахмурился Ааз. – Я хочу сказать, какое-то время это могло срабатывать, но при долгой игре…
– Он был великолепен! – объявила Клади, появляясь у меня из-за спины. – Вам следовало бы увидеть это. Он всех обставил.
Мой «ореол славы» рассыпался в прах. Одной рукой я толкнул Клади обратно за спину и подобрался, готовый к взрыву. На самом деле мне хотелось сбежать в укрытие, однако в таком случае Клади осталась бы одна на открытом месте, и поэтому я лишь закрыл глаза.
Ничего не случилось.
Через несколько мгновений я не смог больше вынести напряжения и приоткрыл украдкой один глаз. И тут же получил
– Кто… это?
Я решил не прикидываться дурачком и не переспрашивать, что он имеет в виду. При том расстоянии, какое нас разделяло, Ааз мне голову оторвет, причем буквально!
– Э… помнишь, я сказал, что выиграл двадцать тысяч с гаком? Ну, так она и есть этот гак.
– ТЫ ВЫИГРАЛ В КАРТЫ РЕБЕНКА?!
Сила голоса моего партнера действительно отбросила меня на два шага. Вероятно, я отлетел бы и дальше, если бы не наткнулся на Клади.
– ТЫ С УМА СОШЕЛ?! РАЗВЕ ТЕБЕ НЕИЗВЕСТНО, ЧТО РАБОВЛАДЕНИЕ НАКАЗЫВАЕТСЯ…
Не закончив фразы, он вдруг исчез за грудой плоти и одежд аляповатой расцветки. Несмотря на свои предыдущие утверждения о том, как высоко она ценит самосохранение, Маша встала между нами.
– Остынь-ка на минуточку, зеленый и чешуйчатый!
Ааз попытался обойти ее.
– НО ОН ЖЕ…
Она сделала полшага вбок и преградила ему путь, прислонившись к стене.
– Дай ему шанс объяснить. Он ведь все-таки твой партнер, не так ли?
Судя по звуку его голоса, Ааз попробовал обойти Машу с другой стороны.
– НО ОН…
Маша сделала два шага и прислонилась к другой стене, продолжая говорить так, словно ее и не перебивали.
– И выходит, либо он идиот… чего о нем не скажешь, либо ты паршивый учитель… чего о тебе не скажешь, либо за всем этим скрывается нечто большее. Тебе не кажется?
Последовало несколько секунд молчания, а затем Ааз заговорил куда более тихим голосом.
– Ладно,
Маша покинула свое место, и я снова увидел Ааза… хотя тут же пожалел об этом. Он тяжело дышал, но я не мог сказать от чего – от гнева или от безуспешных попыток обойти Машу. Я слышал, как скрежещет чешуя у него на пальцах, когда он сжимал и разжимал кулаки, и понял, что мне лучше рассказать свою повесть побыстрее, пока он снова не потерял контроль над собой.
– Я не выигрывал
Ааз перестал сжимать кулаки, и его черты отразили хмурую озадаченность.
– Заклад? Что-то не пойму. У Живоглота всегда играют по принципу «плати и забирай».
– Ну, кажется, для Бола он делает исключение.
– Бола?
– Это мой папочка, – объявила Клади, снова вылезая у меня из-за спины. – Сокращение от Болван. Он часто проигрывает… вот потому-то его всегда с радостью принимают в игру.
– Милая малышка, – сухо заметил Ааз. – Это заодно и объясняет, почему ты сегодня так хорошо сыграл. Один сумасброд способен изменить ход всей игры. И все же, когда Живоглот все-таки принимает заклады, он обычно выплачивает выигравшим наличные и занимается взысканием денег сам.
– Он готов был это сделать.
– Тогда почему же?..
– Если отец Клади не появится через две недели, Живоглот заберет ее в другое измерение и сам продаст ее в рабство, чтобы вернуть свои деньги.
Маша тихо присвистнула со своего кресла.
– Милый парень этот Живоглот.
– Он – девол, – рассеянно отмахнулся Ааз, словно это заявление все объясняло. – Ладно. Я могу понять, что ты почувствовал себя обязанным принять опеку над малышкой, вместо того чтобы оставлять ее у Живоглота. Только ответь мне на один вопрос.
– Какой именно?
– Что
Иногда мне больше нравится, когда Ааз бушует, чем когда он думает.
– Э-э-э-э… я еще размышляю над этим.
– Восхитительно! Когда найдешь ответ, дай мне знать. Побуду-ка я у себя в комнате, пока вся эта пыль не уляжется.
И с этими словами он широким шагом вышел из помещения, предоставив разбираться с Клади Маше и мне.
