фонарики, и – во множестве – батарейки, благо те стоили дешево – четыре штуки можно было легко выменять за пару морковин. А вот на сотовые телефоны, компьютеры, телевизоры и прочие подобные вещи спрос резко упал, как и на автозапчасти. Неожиданным дефицитом вдруг стали книги, причем самые разные. Скупив все на лотках и в магазинах, народишко с нехорошим прищуром начинал присматриваться к библиотекам.
Тихомиров, как и многие его знакомые, тоже приобрел привычку коротать вечера с книжкой, правда, пользовался пока своими собственными запасами и сейчас вот перечитывал Джойса. «Улисс» чем-то напоминал ему все происходящее вокруг, иногда наталкивая на самые неожиданные мысли.
Каждый день Максим старался провести с пользой – что-нибудь выменять, что-то где-то найти, погоня за продуктами занимала почти все его время, как, впрочем, и у всех. Он уже сделал солидный запасец тушенки, макарон и круп, пересыпав последние по пластиковым полуторалитровым бутылкам, которые сложил аккуратной поленницей у стены. Когда кончился бензин, перетащил в квартиру аккумулятор – машины сейчас грабили вовсе уж беззастенчиво: милиции нет, а в салоне каждую ночь спать не будешь. Брали, конечно, то, что неосторожно оставляли в бардачках и салонах, – запчасти были не нужны. Правда, молодежь куролесила и просто так, окончательно ошалев от полнейшей безнаказанности и скуки. Некоторые автовладельцы, правда, объединялись, выставляли патруль… выглядело все это глупо – ну кому, спрашивается, нужны сейчас эти красивые, но абсолютно бесполезные «ауди», «рено», «форды»?
Другое дело – велосипед! За последний месяц подорожали они страшно – за старый, еще советских времен, «Салют» без зазрения совести просили десять мешков картошки. Правда, ходили слухи, что кому-то повезло купить велик просто за деньги… за бумажки, ныне годные лишь на то, чтобы оклеивать стены. Продукты! В них была сейчас вся сила.
В один из таких хмурых сентябрьских дней Максим возвращался домой от сестры. Приближался вечер, с желтого неба сыпал мелкой крупой дождик. В грязных темно-коричневых лужах, дрожа, отражались лампочки уличных фонарей, горящие вполнакала. Спасибо энергетикам и за это – иначе сидели бы в полной тьме, как при царе Горохе. А ведь рано или поздно так и будет! Если ничего не изменится, если город так и останется в этом проклятом коконе.
Уже подходя к своему подъезду, Тихомиров увидел на стене написанное от руки объявление. Красным фломастером, крупно: «Люди, давайте объединяться!» И ниже, чуть мельче – «Кто не хочет превращаться в зверей, кому небезразлична судьба нашего города, наших детей и своя собственная…»
В общем, звали в библиотеку, где и должно было состояться собрание. Максим посмотрел на часы – до встречи оставалось полчаса… как раз хватит, чтобы неспешно дойти до библиотеки, хоть с кем-нибудь пообщаться, а то дома уже хуже горькой редьки. Темные одинокие вечера, унылый Джойс… Черт с ним, с дождем, все равно, промок уже… Идти – по главным улицам… правда, потом – сквером, ну, там уже недолго.
Вечерело. Расталкивая шинами лужи, проносились по мокрому асфальту редкие велосипедисты. Собачники выгуливали своих питомцев, и чем больше и зубастее был зверь, тем уверенней чувствовал себя его хозяин. Кстати, резко возрос спрос на щенков собак крупных пород. Какая-никакая – а все же защита.
Свернув с улицы в сквер, Макс прибавил шагу, стараясь поскорей миновать компанию подростков, расположившуюся под раскидистой кроной какого-то большого дерева. Что там делали недоросли, черт его знает. То ли пили, то ли курили, то ли кололись. Последнее – вернее, уж больно тихо было, ни дурацкого смеха, ни чего такого прочего… Нет, вот!
– Оба, гляньте-ка – девка!
Тихомиров замедлил шаг, хотя все его чувства прямо кричали: уходи! Уходи! Уходи скорее, не твое это дело…
Небольшая девчушка лет пятнадцати как раз остановилась под фонарем, слезла с велосипеда – что-то у нее там сломалось, – вот дура, что же она, не видит, что ли, гопников? И место выбрала… встала, словно на подиуме, в короткой джинсовой юбочке, в маечке с открытым пупком – и как не холодно-то в таком виде? Ладно – холодно, как не страшно?
– А ничего цаца!
Девчонка как раз наклонилась.
– Вот это да-а-а! Пошли, пацаны.
Сразу четверо – все, что сидели, – сорвались, подбежали, окружив несчастную жертву, словно стая волков.
– Девушка, девушка, а как вас зовут? – глумливо спросил кто-то из гопоты, поддержанный таким же глумливым хохотом.
Девчонка наконец оглянулась:
– Наташа…
– Три рубля – и наша!
Беги, дура!!!
– Ой, мальчики, вы не поможете цепь натянуть?
И в самом деле – дура, тут и говорить нечего.
– Мы не только цепь, мы и тебя натянем…
Послышался визг…
Максим втянул голову в плечи и тут же нагнулся, подобрал с земли палку, развернулся… Пару-тройку можно вырубить с ходу, тем более, что щадить гопников Макс вовсе не собирался – а следовательно, и удары не нужно было бы рассчитывать, тупо бить насмерть!
Ладно, еще посмотрим, кто кого!
Сжав палку в руке, молодой человек прибавил шагу… и вдруг…
Он даже не понял, откуда что взялось. Каким образом возникли здесь быстрые и ловкие тени…
Велосипедисты! Пятеро молодых людей на велосипедах, с бейсбольными битами, они выскочили из темноты ураганом…
Спрыгнули с великов… Удар! Удар! Удар!
И слабые вскрики гопников… теперь уже они превратились в жертв. И все быстро закончилось…
Вовремя, черт побери, появились здесь эти крепенькие парнишки.
– Здорово ты их зацепила, Наташка!
– Я же говорила, короткая юбочка действует безотказно. Особенно на таких сволочей.
– Ну вот, на четыре рожи в городе стало чище!
– Записку не забудьте! Что, теперь по домам? Или еще к Дому культуры прокатимся? Ты как, Наташка?
– Да я бы и прокатилась, чего ж!
Пожав плечами, девчонка уселась в седло, и велосипедисты вмиг растворились в желто-зеленом мареве сквера.
Всего-то минута прошла… или чуть больше.
Подойдя к поверженным гопникам, Максим наклонился: все четверо лежали с пробитыми головами и не дышали. Мертвые глаза испуганно таращились… нет, не в небо… а черт знает куда… кажется, прямо на Макса, которому вдруг стало не по себе от такой вот простоты велосипедистов. Да, конечно, с заполонившей весь город швалью нужно было как-то бороться но вот так, убивать… весело и непринужденно. Просто детки на прогулку вышли, немножко поразмяться решили. И вон как хитро – с подсадной уткой.
Тихомиров быстро огляделся вокруг – пора было убираться отсюда. Хотя, с другой стороны, зачем спешить? Милиции-то нету. Нет и закона, точнее, один закон – право сильного.
На груди гопника Макс увидел записку – листок стандартного формата А4 – с красными буквами – «Новый комсомол»…
Молодой человек покачал головой и ухмыльнулся: комсомольцы, мать вашу, скорей уж чистильщики.
В читальном зале библиотеки, располагавшемся в цокольном этаже добротного пятиэтажного дома, было тепло и уютно, как в старые добрые времена. Неярко горел свет, загадочно- маняще поблескивали разноцветными переплетами книги, на стоящем в углу журнальном столике закипал чайник. Народу, правда, было мало – человек двадцать, и те в основном женщины, многие уже в возрасте.
