Лихо повернувшись у клуба, ДТ-75 бодренько покатил к лесу.
– Хорошо, трактористы за нами не погнались! – перекрикивая рев двигателя, закричал инженер.
«Дед Мороз»-Тихомиров приложил ладонь к уху:
– А? Что?
– Говорю, трактористы не погнались!
– А-а-а! Так они с утра уже пьяные!
– Чего?!
– Пьяные, говорю, с утра!
– А-а-а!
Погоня, если она сейчас и была, безнадежно отстала. Километров десять—двенадцать в час ДТ-75 делал. В принципе на лыжах можно догнать, потому следовало торопиться, пока гопники окончательно не пришли в себя.
Впереди, за елками, показалось шоссе. Перевалив через него, не снижая скорости, трактор пополз по лесной дорожке и, свернув к Светлому озеру, зарылся гусеницами в снег. Как раз на той полянке, с цветиками-семицветиками.
Глава 10
Калиновка
Трактор так там и увяз – в болотине – по самые гусеницы, да было на то похоже, что его и дальше засасывало, потихонечку-полегонечку, однако неотвратимо. Беглецы выскочили на полянку, прошли мимо высоких папоротников, мимо цветов. Олеся наклонилась, сорвала один, невольно любуясь радужной игрой света:
– Какой странный цветок. Переливается, словно калейдоскоп. Никогда таких раньше не видела.
– Нам туда. – Максим обернулся и кивнул на заснеженные елки. – Там дорога. Как раз в Калиновку. В ту, которую нам надо.
– Ничего не понимаю, – вздохнув, честно призналась девушка. – Мы же ведь и были в Калиновке… не в той. Ужас какой! Что же это такое делается-то, а? Прямо в голове не укладывается!
«А кокон этот проклятый укладывается?» – хотел было спросить Макс, но передумал и просто махнул рукой:
– Пошли.
Синее, с ярким зимним солнышком небо сменилось привычной уже желтоватой дымкой. Позади осталась поляна, деревня старосты Микола, впереди, под ногами, лежала лыжня. А лыжи-то, между прочим, остались там, у клуба.
Делать нечего, пошли так, пешком, временами проваливаясь в снег по колено и поминутно оглядываясь – не объявилась бы погоня. Пока Бог миловал – не было.
– Наверное, поляну не нашли, – на ходу усмехнулся Петрович. – Про цветики-семицветики не сообразили.
– Что ж, они так теперь там и останутся? Ну, в этом мороке?
Олеся обернулась и, наклонившись, схватила щепотку снега, бросила в рот. Улыбнулась:
– Что-то пить хочется! А там, в клубе, бак с водой стоял, зеленый такой, я видела.
– Там вода хоть и есть, да не про нашу честь, – отрывисто бросил Максим. – Мы на нее только смотреть можем да облизываться. Как, впрочем, и на любую другую еду.
– Значит, эти двое, если не найдут выхода, то…
– Совершенно верно! Подохнут с голоду или будут жрать друг друга.
Девушка поежилась:
– Ну уж… Скажешь тоже!
– А что – запросто!
И тут вдруг тишину прорезал выстрел!
– Ложись!
Тихомиров первым кинулся в снег, подполз к елкам. Подняв голову, осмотрелся…
– Вон они, у сосняка. – Инженер подполз ближе и показал рукой.
Максим кивнул:
– Вижу. – Обернулся к девушке: – Слышь, Олесь. А ты напрасно о них беспокоилась. Вон, явились не запылились!
– Да уж… явились. И что мы теперь делать будем?
– В Калиновку идти надо, – твердо заявил Григорий Петрович. – Больше просто некуда.
И снова выстрел!
И еще…
– Они, похоже, на лыжах, – пропустив над головой заряд дроби, негромко промолвил Макс. – Давайте тогда в лес, где снег. По лыжне-то они нас быстро догонят.
– А там провалимся!
– Так и они вряд ли пройдут. Договоримся так – сейчас разделимся, а встретимся на шоссе, у повертки. Ты, Олеся, сначала просто тут посиди, подожди, пока мы их отвлечем…
– Поняла.
– Ну, тогда – с Богом!
Посовещавшись, беглецы разом вскочили и бросились за деревья. Тихомиров свернул от лыжни влево, Петрович – вправо, Олеся же пока затаилась, как ей и было указано.
Ага! Забросив за спину ружья, гопники встали на лыжи и быстро помчались по лыжне, а потом остановились, задумались… И вот уже кто-то из них – похоже, верзила Витек – повернул за Максом, Жердяй же побежал по следам Петровича.
Еще хорошо, что их всего двое…
Бабах!!!
Стреляй не стреляй, а попадешь вряд ли. Ближе надо подойти, ближе, ведь кругом сосны, снег, молодая еловая поросль…
Вот и дорога! Шоссе. Белая неширокая лента. Снежная – кому ее сейчас чистить? Правда, нельзя сказать, что совсем нетронутая. Во-он, у того края протянулась ниточкой лыжня.
Дождаться выстрела!
Ага… Теперь верзила должен перезарядить ружье, а тем временем…
Собравшись с силами, молодой человек выбежал из ельника и быстро проскочил дорогу, укрываясь в зарослях можжевельника…
– Ну наконец-то!
Чуть в стороне, метрах в трех от кусточков, с ружьем наперевес стоял Жердяй и кривил тонкие губы в ехидной ухмылке:
– А ну-ка, руки в гору! И без глупостей!
Сопя, вскоре подбежал и верзила, с разбега пнув Макса ногой в живот:
– У-у-у, гадина! Дед Мороз хренов!
Согнувшись, Тихомиров упал в снег, застонал – Витек ударил его еще несколько раз:
– А ну, говори: девку где спрятал?
– Да в лесу она. – Жердяй сплюнул в снег. – Где ей еще быть-то? Небось под какой-нибудь елкой прячется. К ночи сама к нам явится – или замерзнет, больше-то некуда деться.
– А чего нам до ночи-то ждать? – неожиданно хмыкнул верзила. – Вот он ее как раз сейчас и позовет! Покричит громко. Жердяюшко, ножика не найдется, а то я свой где-то посеял?
– Для такого случая сыщем!
Уголовник расстегнул ватник, вытащив из-за пояса охотничий нож, и тут же предупредил напарника:
– Смотри, эта сволочь верткая! Меня по лету так приложил… Едва выжил!
– А-а-а! Так это он был?
– Он!
