– Выговор в учетную карточку – это слишком, – глухо прокомментировал инженер. – Могли бы просто поставить на вид.
Они, между прочим, проходили сейчас как раз мимо деревьев и монстров – вся эта шумная компашка; интересно было наблюдать, как подростки запросто проходят сквозь древки и длинные лезвия прислоненных к дереву копий.
– Уй!!!
Художник Митяй вдруг скривился и нагнулся, схватившись за ногу:
– Черт! Порезался, кажется.
– Да обо что ты тут мог порезаться-то?
– Не знаю… об стекла, наверное, вон, кровь.
– И правда кровь! – Девчонка в мини-юбке нагнулась и погладила подростка по голове. – Ах, бедненький. Надо йодом помазать.
– Ага, – оборачиваясь, ухмыльнулся Серый. – Лучше уж тогда проспиртовать. Нет, правда, девчонки, у нас еще бутылка сухого есть! Кислое, правда, но ничего, пить можно, если с ирисками.
Так, балагуря, и пошли дальше. А монстры… Монстры насторожились. Переглянулись. Один из них, взяв копье, слизнул с лезвия капельки крови и довольно заурчал. Второй посмотрел вслед только что прошедшим ребятам. Вот чудища переглянулись, что-то пробурчали… Встали! Пошли!
– Хм, интересно… – Инженер покачал головой. – Знаете, мне почему-то жаль этого паренька…
– Думаете, сожрут? – ахнула Олеся. – Но ведь… не могут же!
– А кровь? Вон как ее облизали… Тем более он их смог как-то увидеть, там, у клуба. И тебя, Олесенька, он тоже видел, рисовал даже.
– Да-да, – рассеянно отозвалась девушка. – И… как же теперь быть? Неужели мы его вот так вот оставим на растерзание? Как-то это… не по-человечески что ли…
Максим и Петрович встретились взглядами.
– Так, скорее всего, и не смогут они его сожрать, – осторожно заметил Макс.
– А если – сожрут? – Олеся прищурилась. – Я лично потом спокойно жить не смогу! Вот просто не смогу – и все тут. Мужички, ну придумайте же хоть что-нибудь, ну неужели мы вот так все оставим… монстров этих… и мальчика. Растерзают они его, у меня предчувствие! А у нас ведь ружья!
– Только зарядов мало… Ладно! – Тихомиров решительно тряхнул головой. – Пошли. Посмотрим, чем сможем – поможем. Честно говоря, мне тоже этого Айвазовского-Ренуара жалко. Да и чудища эти… Художниками закусывать – не слишком ли жирно? Пошли, пошли, испортим им ужин!
На монстров беглецы наткнулись сразу, как только подошли к трехэтажному зданию местной школы. Трехглазые выглядели озадаченными – совершенно по-человечески шептались, кажется, даже переругивались.
Олеся усмехнулась:
– Похоже, они его потеряли.
– Потеряли, так найдут, – поправляя висевшее на плече ружье, хмуро заметил Максим. – Чего тут искать-то? Чай, не Лас-Вегас, народу немного. Может, прямо сейчас пристрелить их?
– Нет. – Григорий Петрович предостерегающе покачал головой. – Стрелять нужно с близкого расстояния и наверняка, второй попытки не будет.
– Надо что-то придумать…
– Пока мы будем думать, монстры начнут искать!
Судя по всему, чудовища именно так и рассудили, потому как переглянулись и, подхватив копья, прыжком рванули в окно.
Макс даже глаза зажмурил – ожидая, что вот-вот разлетятся в стороны осколки стекла… Но нет… Конечно же, нет… еще бы… Как магазин, так и школа, точнее, как беглецы, так и монстры. И те и другие в этом мире чужие, пришельцы.
– Ну? – Тихомиров махнул рукой. – Айда с разбегу…
Очутившись в длинном, тускло освещенном коридоре, беглецы увидели в дальнем его конце обоих трехглазых, мимо которых как раз проходила какая-то девчонка с полотенцем и зубной пастой…
Максим даже не успел опомниться, как один из монстров с размаху проткнул девчонку копьем… проткнул бы… А так – вжик! Только в воздухе что-то свистнуло, а девушка как шла, так и шла себе, что-то вполголоса напевая.
– Ага, – прошептал инженер. – Вот, значит, какой у них метод.
Олеся передернула плечами:
– Да уж, метод хоть куда. Нам бы только под их копьецо не попасться!
Вот опять с лестницы спустилась группа подростков… Монстры снова взялись за копья… и снова – напрасно.
Тихомиров ухмыльнулся:
– Да уж, с ужином у наших трехглазых друзей пока не складывается. Ну что, пора на охоту? Предлагаю спрятаться на втором этаже – рано или поздно монстры туда поднимутся, у меня почему-то такое предчувствие.
– Ага, – кисло улыбнулась девушка. – Если до того мальчишка не пожалует к ним сам… А они его – копьями.
– Представляю, что тут тогда начнется, – покачал головой инженер. – Ни с того ни с сего вместо парня – кровавые клочья. Да уж, думаю, стесняться наши друзья не будут.
– Похоже, что так, – угрюмо согласился Максим. – Ну что, пошли на второй этаж? Вон, сзади – черная лестница. Кстати, оттуда, с лестницы, и более-менее прицельно выстрелить можно.
– Вот именно, что более-менее. Ладно, идем…
На втором этаже кто-то тихонько играл на гитаре и пел – музыка доносилась из распахнутой двери одного из превращенных в спальные помещения классов:
– Не надо про Виктора Хара, Митяй, больно уж песня грустная.
– Так что ж вам теперь – «Венсеремос» спеть?
– Лучше эту – «пароход белый-беленьки-и-ий…» Ну, помнишь же?
Какая-то девчонка, озабоченно стуча каблучками, поднялась по лестнице и, промчавшись сквозь Тихомирова, заглянула в класс:
– Вы у нас гитару брали? Так вот – отдавайте. Нам она тоже нужна.
– Так вас там сторож услышит.
– А мы гулять собираемся, на улицу вылезем. Короче, отдавайте!
– Ну, еще одну песенку, а?
– Тогда гитару сами принесете! – Девчонка рассерженно зацокала обратно, а у самой лестницы обернулась и крикнула: – Давайте быстрей только. Нам тоже песен хочется.
– Ага, а нас к себе не зовут, – глухо прокомментировали в палате.
– Не зовут. У них свои гитаристы есть. Митяй, сбацай-ка напоследок чего-нибудь повеселее! Про Карлсона что ли…
– Есть герой в мире сказочном… – взяв первые аккорды, начал Митяй.
– Он простой и загадочный… – тут же подхватили слушатели.
– Вот молодежь раньше отдыхала, – с оттенком зависти произнесла Олеся. – Вино пей, на танцах пляши, песни ори ночь напролет. Никому и дела нет! Вот это лагерь! И из взрослых – только сторож, и тот незнамо где. А как же воспитатели?
– Они сами себе воспитатели, Олесенька, – тихонько пояснил инженер. – Комсомольцы! Между прочим, по утрам на колхозные поля работать выходят. Целый день, до вечера, на прополке…
– Тсс!!! – Тихомиров кивнул на лестницу. – Кажется, идет кто-то…
Петрович быстро вскинул ружье, и Максим тоже последовал его примеру, но… Это оказались не чудовища – все та же цокающая каблучками девчонка.
Правда, в палату она на этот раз не пошла, дождавшись конца песни, заголосила с лестницы:
– Эй! Товарищи из второго отряда! Совесть-то у вас есть или как? Нам еще «Товарищ песню»
