что ли? Впрочем, откуда же иначе у него ружье?
Вскочив на ноги, Тихомиров нервно повел стволом:
– А ну…
Он не успел договорить – парни тоже оказались не лыком шиты. Один из них ловким ударом ноги выбил из рук Макса ружье, отлетевшее далеко в сторону, другой бросился на Артема. Завязалась драка…
Максим сразу же ударил подскочившего кулаком в скулу, тот увернулся и в свою очередь тоже нанес удар, и тоже справа, в скулу, – Тихомиров так и покатился кубарем по траве.
Ха-ароший удар, ничего не скажешь! Профессионал, видно по всему…
Оп!
Заметив мелькнувшую тень, Максим едва успел уклониться от удара ноги, поймал бившего за щиколотку, дернул на себя, крутанул… и тут снова прогремел выстрел.
На этот раз стреляли не из охотничьего ружья – били из пистолета, ПМ или ТТ…
– Атас, парни! – прокричал выбравшийся из бурьяна коренастый. – Сваливаем.
Ах, сволочи…
Понемножку приходя в себя, Тихомиров потрогал набухающую скулу.
– Сильно попало? – Подойдя ближе, Наташа как ни в чем не бывало сунула пистолет за пояс.
ПМ – успел заметить Максим. Откуда у этой соплюшки ствол? Откуда угодно. Егор дал или эти его, «комсомольцы». А у них… Могли выкрасть у кого-нибудь из сотрудников внутренних дел или просто спросить по-родственному, даже купить, точней, обменять, на рынке.
– А вы молодцы, хорошо держались!
Ну вот еще, не хватало славословий от этой… Хотя именно так, наверное, и должны бы вести себя комиссары… в пыльных шлемах, блин!
– Ты вообще как? – склонился Артем.
– Да ничего. – Тихомиров пожал плечами. – Скула вот только побаливает.
– Главное, не пристрелили, а скула – поболит да бросит.
– Это уж точно. Наташа, с бомжами-то справились?
– Не успели… Как услышали выстрел, так сразу к вам.
– Спасибо, успели вовремя.
Такое вот вышло дежурство, не сказать, чтобы тихое. Следующие, правда, были куда как спокойнее – уже без стрельбы, хотя побегать пришлось – погонять бомжей с чужих участков.
Уже в течение первой пары недель отряд «Сьенфуэгос» заслужил устное поощрение от лица командования, сиречь «нового комсомольца» Егора. Комиссар Наташа – та прямо сияла… «Как голый зад при луне» – так выразился вечно угрюмый командир Федор.
А Наташа смеялась:
– Ничего! Скоро закончим бомжей гонять. Скоро настоящее дело будет! Посчитаемся тут с одной бандой. Про поджигателей небось слыхали?
– Слыхали, как не слыхать!
Как видно, у «комсомольцев» был в банде свой человек, иначе как они узнали бы о намечавшемся поджоге? И даже о том, сколько именно гопников пойдут, так сказать, на дело. Егор заявил: три-четыре человека, не больше, самое главное, их не спугнуть и взять языка, хотя бы одного. Тихомиров так и не понял: зачем язык, когда и так все известно? Но спорить не стал – надо так надо.
Засаду организовали на краю сквера, почти в том же месте, на бережку, где не так давно разгоняли бомжей. Вечерело, но ночи стояли белые (желтые!), было нестерпимо душно – верно, дело шло к грозе.
– Ну, и где же они? – просидев за кустами примерно час, нетерпеливо поинтересовался Артем.
Наташа усмехнулась:
– Придут. Никуда не денутся. Ждите.
Тем не менее признаки нетерпения начали выказывать и другие члены группы – трое молодых парней, к которым Наташа явно благоволила, особенно сейчас, замещая командира отряда – вечно угрюмый Федор что-то приболел.
Максиму и самому тоже надоело ждать – сколько можно? И вообще, лучше бы, как обычно, прошлись по Красным Пилотам и Партизанской – больше бы пользы было.
– Может, они вообще сегодня не явятся? – снова подал голос опер.
– Явятся… – Девушка дернулась, пристально вглядываясь в желтую туманную мглу. – Тсс!!! Вот они!
И в самом деле, невдалеке, за сожженной беседкой, замаячили три размытые тени. Две высокие и одна – поменьше.
Тихомиров тихонько хмыкнул: интересно, откуда комиссару известно, что это – поджигатели? Может, просто бомжи? Что-то не видно при них ни факелов, ни канистр с бензином или еще какой-нибудь горючей дрянью, у одного только – сумка. Обычная такая, матерчатая, – чего в ней унесешь-то?
– Подпустим поближе и будем брать, – свистящим шепотом приказала Наташа. – Парни, дубинки готовы?
– Всегда готовы, – ухмыльнулся кто-то из молодых.
– Тогда вам и карты в руки, а вы… – она повернулась к Артему и Максу, – нас прикроете. Мало ли что?
– Сделаем. – Тихомиров кивнул, и девушка, подпустив поближе беспечно идущую троицу, скомандовала:
– Вперед!
Они выскочили, словно почуявшие добычу волки! Наташа и эти трое… В три прыжка оказались у поджигателей, взмахнули дубинками… Послышались крики, стон…
– Мочи их, парни, мочи! – весело закричала девчонка.
А и не надо было кричать – молодым парнягам это было в радость, дубинки так и мелькали, с неким веселым хэканьем били, как капусту рубили: «Н-на, н-на, н-на!!!»
Один из гопников упал, вот повалился наземь и второй… третий…
А их все били, уже ногами, все никак не могли остановиться…
– На! На! Получай!
– Хватит! – наконец Наташа опомнилась. – Я кому сказала – заканчивайте. Этих двоих – забрать.
Один из парней наклонился:
– Так длинный не дышит!
– Тогда – этого.
«Этот» оказался щуплым подростком лет четырнадцати, пухлогубым, с небольшой родинкой на левой щеке и спутанными соломенными волосами. Под правым глазом его набухал, растекался синяк, нижняя губа тоже опухла.
Парни вели его, выкрутив назад руки.
– Пустите, – жалобно стонал пленник. – Что я вам сделал-то?
– Поговори еще! – Один из парней с размаху ударил бедолагу по печени. – Поджигатель чертов!
– Никакой я не поджигатель… у-у-у… – Пленник заплакал.
– И что теперь с ним? – «Дружинники» выжидательно посмотрели на комиссара.
– В сарай тащите, к Егору… Да! – Наташа вдруг обернулась к старшим по возрасту: – А вы, мужики, на сегодня свободны. Можете идти. Спасибо за дежурство.
Максим с опером переглянулись:
– Так ведь ночь еще не кончилась.
– Я сказала: идите!
Вот так вот. Распорядилась. Словно разогнавший директорию молодой Бонапарт.
– Дяденьки, отпустите меня, пожалуйста… – вновь заканючил пленный. – Никакие мы не поджигатели, просто за рыбой пришли.
– Ага, за рыбой – без удочек!
– Так у нас там, на речке, крючки. Утром еще поставили.
– Горазд ты врать, парень. – Похлопав гопника ладонью по щекам, Наташа зловеще прищурилась. –
