— Не знаю. Вроде пока жив…
— Поднимись, станет лучше. Сможешь?
— Попробую. Что со мной было?
— Видимо, переутомился. Все в порядке.
— Переутомился — довольно странный диагноз. Как будто физическим трудом не занимались, — с трудом вставая, сипло произнес Григорий. — И голос вот сел. Все же что это было? Помню, пил то ли чай, то ли какой-то отвар. Потом вырубился. Правда, сладко было в грезах… Но что видел, сейчас уж не помню.
— Пойдем на кухню, поговорим. С нами третий будет.
— Кто?
— Профессор Кошмаров.
— Откуда он?
— Из Москвы.
— А когда прибыл?
— Вместе со мной. Он меня всегда сопровождает.
— Странно, что он мне не встречался. Впрочем… Взглянем на столичного ученого. Где же он, я его не вижу…
В этот момент Петр Петрович услышал голос Кошмарова:
— Считаю, что мне еще рано показываться. Я буду общаться с ним через тебя. Надо понять, что он за тип. Ты говори с ним откровенно.
— Профессор будет участвовать в нашей беседе заочно, как бы виртуально. Я стану ретранслятором его мыслей. Не против?
— Сегодня какой-то замечательный день. Столько всего нового, необыкновенного. Не хочется никому отказывать… Если бы я был женщиной, то дал бы сегодня согласие на связь со всеми мужчинам мира. Как, а? Я в преотличном настроении! Все время тянет на размышления, только вот голос подводит. Что будем обсуждать?
— Каким нам представляется идеальный гражданин города Кана. Каждый высказывает свою версию, а профессор подводит итоги.
— С какой целью? Научная работа или политический заказ для изучения электората?
— Обобщив наши рекомендации, профессор изготовит нанопилюлю. Она поможет на геномолекулярном уровне учесть наши пожелания и создать образцового канца. Я уже высказал свои опасения. Для ума разного склада идеальный человек тоже разный. Для тракториста это механик. Для проводника — начальник поезда, а для женщины — богатый управляемый мужчина. То есть смоделировать нужный объект весьма сложно. Ну что, начнем?
— Вам слово, — усмехнулся Григорий Семенович.
— Вы слушаете нас, профессор? Мы начинаем…
— Я весь внимание! — прозвучал ответ. Впрочем, услышал его лишь господин Парфенчиков.
— Первое: человека необходимо уменьшить. Его рост не должен превышать сто шестьдесят сантиметров, а вес — шестьдесят килограммов. Каждое новое поколение должно в среднем снижаться еще на пять сантиметров и, соответственно, на пять килограммов. Это вопрос не только экономический и микробиологический, но и, в большей степени, астрономический. Унификация роста позволит сохранять природные ресурсы. Кроме того, человеку понадобится меньше продуктов, меньше пространства, а значит, меньше энергии. Если мы сократим потребление в сто, а затем в тысячу раз, гомо сапиенсу не надо будет искать себе место во Вселенной. Рост и вес напрямую зависят от третьей, главнейшей, ипостаси нашего вида — интеллекта. Поддерживая его в нынешнем виде, мы вынуждены значительно сокращаться в объеме. Потому что наш скромный мозг не соответствует биологической массе. Не остановив рост потребления, мы скоро исчезнем как вид. Не конструируя себя с оглядкой на доступные ресурсы, мы лишимся будущего. На первый взгляд, интеллект значительно превосходит биологию, функционирующую без его вмешательства. А у отдельных выдающихся людей он представляется просто безграничным. Но в массе своей, или, скажем, в своей серой массе, люди до возмущения примитивны. Переходя к следующему вопросу, хотел бы сразу открыться: я убежденный сторонник не этнического принципа разделения людей, а интеллектуального. Государства необходимо создавать, основываясь не на истории и не на культуре. Например, Страна Генетически Модифицирующихся, Республика Сельхозпроизводителей, Империя Переселяющихся во Вселенную, Республика Спортсменов и Охотников, Союз Художников Мысли и Воспаленного Разума, Автономная Область Приживальщиков, Колония Алкоголиков и Артистов, Край Сексуально Озабоченных и Обжор, Провинция Мастеровых и Ремесленников, Штат Криминала и Болтунов, Департамент Служителей Различных Культов… И так далее. Попытки разделить человечество по социальному статусу в мировой истории не раз бывали, но оканчивались, к сожалению, войнами. Почему? Ответ прост: не хватало интеллектуального массива. Теперь он есть — нате, возьмите! Используйте! Тут я хочу заметить, что под воздействием кукнара у меня довольно часто одни мысли противоречат другим. Но я в этом вижу некую прелесть. Вот недавно меня мучила мысль: можно ли стать таким, как Он? Сходные по теме размышления, но совсем другие.
— Мой и ваш рост как раз сто шестьдесят сантиметров. Но не будем останавливаться на личностях. До какого предела по росту и весу вы хотите дойти?
«Я понял, что мое признание, относительно предыдущих размышлений о схожести с Ним, Григорий или не уяснил, или вовсе не расслышал», — пришло мне в голову. Об этом можно порассуждать в следующий раз, поэтому я продолжил:
— Лично мне достаточно даже одного сантиметра роста и одного грамма веса при условии, что сохранится айкью моего мозга. Я далеко не самый умный, но меня это устраивает. Идеальный человек будущего в ближайшей перспективе должен обладать сходными параметрами. И вообще эти характеристики должны быть мобильными. Найдутся научные решения, согласно которым в иных случаях можно быть гигантом, а в иных превращаться в невидимый энергетический пучок или луч. Тогда природа не будет так беспощадно расхищаться, а интеллект наконец по-настоящему шагнет во Вселенную. На первых порах я стал бы менять некоторые ткани тела на искусственные, чтобы сократить зависимость организма от энергии распада пищи. Затем можно перейти к еще более радикальным трансформациям. А какие у вас представления о себе и идеальной конструкции канца? — Он выжидающе посмотрел на Помешкина. — Мы говорим о ближайшей перспективе — скажем, лет на сто вперед.
— Рост и вес для меня вообще не вопрос. Меня это не трогает. Конечно, мобильность многое бы решила. Я сам не прочь превращаться по собственному усмотрению в жучков и паучков, а особенно в ос или даже слепней. Допустим, получает какой-нибудь мерзавец премию или государственную награду, орден из рук самого-самого, ведь их довольно часто в Кремле такими почестями балуют. В этот момент праздника укусишь его в самое болезненное место! А потом с чувством исполненного долга, не без ликования, будешь наблюдать его муки да ошарашенные лица других негодяев, присутствующих на церемонии. Прекрасная перспектива. А еще лучше — получить право от вашего профессора на жестокое наказание подлецов разного рода. Как иначе добиться справедливости? Все силовые структуры под ними, а своих они не трогают, имто и разрешено все! Как их достанешь через головы прихлебателей? Как им по морде надавать, задницы надрать? Вот тут-то загадочная таблетка вашего Кошмарова смогла бы помочь. Пока рассчитывать не на кого. Терпим! Если бы я получил возможность вершить правосудие исключительно по собственному разумению, то оставил бы в нашем городе без наказания не больше сотни человек. Начал бы с самого главного… Скажем, с мэра. Представляю следующую картину. Идет пресс-конференция. Журналисты задают вопросы. Я затесался среди них и тоже тяну руку. «А у вас что, Григорий Семенович?» — спрашивает ведущий. «Хочу спросить мэра, почему он окружил себя хапугами и уродами, которые думают только о собственном обогащении и больше ничем не интересуются. А могли бы они вам сказать, что в конце пресс- конференции вы не сможете встать, потому что у вас левая нога отнимется. А завтра в полдевятого утра будет парализована правая рука. А в четырнадцать десять ослепнет левый глаз. Но самое страшное настанет в двадцать два часа. У вас начнется непрерывная рвота, такая сильная, что вы срыгнете собственный желудок. От судорог у вас отвалятся уши, выпадут зубы, слетят с головы последние жидкие волосы. Вот вам результат того, как окружать себя не профессионалами, а рвачами. После этого нечто подобное произойдет с вашим первым замом… Но об этой истории я расскажу позже». Именно так я хотел
