фаянсовые черепки, пузырьки от лекарств и во множестве кости животных…
– Сбрасывайте грунт вниз, к подножию, – распорядился Иван Иванович. – Повторяю, о необычных находках и человеческих костях немедленно докладывать.
– Я нашел!.. Я нашел!.. – дурашливо заорал рыжий Вова. Он поднял над головой покореженный самовар.
– Молодец, – насмешливо похвалил его начальник. – С почином тебя. Старайся, братец.
– А его куда? – продолжал в том же тоне рыжий.
– Можешь оставить себе. В качестве премии. И кончай тут выкомаривать, – голос Ивана Ивановича построжал. – Начинает надоедать! Работайте…
И мы начали. По правде говоря, шуровать лопатой было крайне неудобно из-за мусора, находившегося в грунте. То и дело приходилось брать кайло и выковыривать из земли какую-нибудь дрянь вроде проржавевшего куска железа или обломка каменной плиты. Никаких особенных находок пока не попадалось.
Рядом со мной махал лопатой тот самый мужик, который прекратил ссору в палатке, а поодаль орудовал киркой Геракл.
– Эй, начальник?! – неожиданно крикнул он. – Это вам нужно? – В его руке болталась пулеметная лента, набитая позеленевшими патронами.
Подошел Иван Иванович, повертел ленту, заметил:
– Эхо войны. Можешь выкинуть. Хотя патроны, возможно, еще в рабочем состоянии.
– Думаете, пригодятся для будущих битв?
– Скорее опасаюсь: мальцы в костер побросают.
Трудились мы до двенадцати. В полдень позвали обедать. Вымыли руки перед баком с водой. У полевой кухни раздали алюминиевые миски. Налили горячего, довольно вкусного борща, потом в освободившуюся миску солдат в белом поварском колпаке наложил доверху пшенной каши, бросил туда кусок вареного мяса. А на третье был компот.
– Кормежка устраивает? – поинтересовался Иван Иванович, обедавший вместе с нами.
– Ничего… Порядок…
– Ну и отлично. Теперь можете полчасика отдохнуть, и за работу…
Расположились на огромном брезентовом полотнище, расстеленном тут же, возле шатра. Некоторые закурили. Начальство куда-то исчезло, и мы остались одни. Солнце припекало, поэтому все разделись до трусов.
– Неплохая работенка, – заметил Вова Центровой, – и кормят подходяще…
– Н-да, – подтвердил Жорка Геракл, – таким, как ты, раздолье. Жри сколько влезет.
– Не жри, а кушай, – спокойно поправил его Вова. – Это, может, ты жрать привык, а я вкушаю пищу. А если и чуть больше, чем нужно, то не страшно. Расту я вверх, а не вширь, как некоторые.
Ребята засмеялись.
– А вообще место неплохое, – продолжал разглагольствовать Центровой. – Свежий воздух, жаворонки поют… Еще бы найти бриллиант приличных размеров…
– Ага, – заметил Жорка, – под ноги внимательно гляди. Их тут полно валяется.
– Думаешь, это болтовня про здешние сокровища? – быстро спросил Вова.
– Откуда я знаю? Ты же сам говорил: скотомогильник… Вообще с трудом верится. Если бы тут что-то лежало, давно, наверное, вырыли бы.
– Допустим, Вова, ты нашел драгоценный камень, – вмешался в разговор Звягин, – то что бы с ним делал?
– Да уж, наверное, сообразил что, – хмыкнул Центровой.
– И не сдал бы государству?
– Еще чего! А вот ты, несомненно, сдал бы… Про тебя бы напечатали заметку в городской газете под заголовком типа: «Зоркий глаз активиста» – или же: «Пришел, увидел и… поднял». А причитающиеся находчику клада двадцать пять процентов ты бы пожертвовал в фонд строительства дворца молодежи в Адис-Абебе. Точно, активист?
– Но ведь обещали репрессии в случае утайки, – не отступал Звягин. – И обыскивать, возможно, будут…
– Пускай ищут. Я так спрячу, что не найдут.
– Интересно, куда?
– Какой ты любопытный. Зачем я тебе буду рассказывать. Ведь, как Павлик Морозов, тут же донесешь. Так, Звягин? Заложишь, а? Тебе за это благодарственную грамотку дадут. Мол, выполнил гражданский долг, стоял на страже интересов родины. А меня… – Вова скрестил указательные пальцы обеих рук, так, что получилось подобие решетки. – Поэтому, Звягин, в данном случае молчание – золото.
– Драгоценный камень несложно спрятать из-за его малого размера, – заметил человек, работавший на горке рядом со мной. – Был в истории такой случай. Слуга вез имущество своего господина, графа Санси, в том числе и огромный алмаз. По дороге на карету напали разбойники. Слуга, недолго думая, проглотил алмаз. Разбойники не заметили этого, однако слугу все равно прикончили. А позже беднягу, по приказанию графа, разрезали и в желудке нашли камень.
– У слуги с графом, видать, договоренность была, – иронически заметил Жорка. – Мол, в случае чего – глотай алмаз, а потом разберемся…
– Слышал, Звягин? – в тон Гераклу добавил рыжий Вова. – Вот тебе и тайна вклада. Потом распотрошишь меня… с комсомольским задором. Сможешь?
Звягин вежливо улыбнулся:
– Думаю, обойдется и без вскрытия. Хорошая порция касторки, и нет проблем.
– А вы, собственно, кто? – обратился Жорка к человеку, разбиравшемуся в способах хранения драгоценных камней. – На студента не похожи…
– Зовут меня Петр Макарович Суббоч. По должности я – доцент, по интересам – краевед-историк. Поэтому и здесь. Любопытство, так сказать, привело…
– В университете преподаете?
– Нет, в педагогическом…
– Ага-ага! – заинтересовался рыжий Вова. – Краевед, значит… А скажите, краевед, возможно, вы что-то знаете о Чумной горке? Что-то конкретное… А то болтают всякую чепуху. Например, правда ли, что в ней зарыты сокровища? И когда она появилась…
– Документов на этот счет в архивах сохранилось крайне мало, – стал рассказывать Суббоч. – А вообще Чумная горка издревле служила местом захоронения разного рода нечистых покойников. В средние века на месте нашего города находилась генуэзская колония, и уже в те времена сюда свозили жертв различных эпидемий. И в более позднее время, при татарах и турках, тут не прекращали хоронить. Образовалась своего рода огромная братская могила. Когда здешний край отошел к России, Чумная горка продолжала выполнять свое функциональное назначение…
– Вы, доцент, словно лекцию читаете – «Функциональное назначение», – передразнил Суббоча рыжий Вова. – Давайте проще и короче. Есть тут золото или нет?
– Говорю, как умею! – обрезал его Суббоч. – Не желаете слушать, не надо!
– Давайте дальше, Петр Макарович, не обращайте внимания, – попросил Звягин. Остальные поддержали его.
– В этих местах документально зафиксированы три эпидемии, в ходе которых здесь делались захоронения. Одно поветрие случилось во времена матушки Екатерины, по-моему, это была черная оспа, или бубонная чума. Потом холера. Может быть, помните, Александр Сергеевич Пушкин не мог выехать из Кишинева из-за эпидемии. Вот это как раз тот случай. И последняя пандемия, опять холера, насколько я помню, имела место в середине девятнадцатого века, вскоре после Крымской войны… – Доцент сделал паузу и закурил.
– Ну а золото? – нетерпеливо спросил все тот же Вова.
– Ты, парень, со своим золотом задолбал! – неожиданно грубо отозвался Суббоч. – Золотарь какой выискался! Или, думаешь, об этом где-то написано? Мол, захоронен в яме купец первой гильдии Храпушин, и при нем тысяча червонцев.
