подростковую стадию, словно бабочка, сразу же вылупившаяся из гусеницы. Ему не были присущи угловатость и застенчивость. Красивый парень, девчонки заглядывались на него. Впрочем, девчонками он не интересовался.
Стас неплохо окончил школу. Поступил работать на химкомбинат лаборантом и одновременно на заочный факультет химико-технологического института. И все это без ее участия. Даже в известность не поставил. Хотя все это было позже.
После странных событий в доме номер 13 по проспекту Химиков в жизни Татьяны наступил перелом. Он был связан не только с сыном. Она встретила человека, который вскоре стал ее мужем. Несколько раз в квартиру заходил милиционер, интересовался Стасом. Она не понимала причины интереса. Но человек этот ее привлекал. Сначала она не смела себе признаться, что он волнует ее как мужчина. Правда, вскоре он дал ей это почувствовать. Стас как раз был в клинике. Николай Тарасов – представился он в первый свой визит, а когда она спросила отчество, сказал, что можно обойтись и без отчества. Николай оказался одиноким, как и она. Когда он предложил ей выйти за него замуж, она долго колебалась, не зная, как к этому отнесется Стас. Когда мальчик вернулся домой, Татьяна долго не решалась говорить ему о предложении, наконец осмелилась и была удивлена реакцией. Стас отнесся к ее сообщению даже не равнодушно, он вроде бы обрадовался. Вот этого она, как ни странно, вовсе не ожидала. Скорее готова была услышать упреки, обвинения… Он даже не поинтересовался, кто ее избранник. А может быть, уже знал. Земля слухами полнится.
Татьяна познакомила его с Тарасовым. Мальчик не выразил особого восторга, хотя Николай явно хотел понравиться ему. После того, как мать вышла замуж, Стас практически перестал бывать дома, проводя все время в унаследованном доме. Вскоре Тарасова перевели в областной центр. Татьяна уехала вместе с ним, оставив Стасу квартиру. Перед отъездом у них состоялся разговор. Татьяна пыталась как можно осторожнее сообщить о решении уехать из Светлого. Но Стас и на этот раз, казалось, обрадовался. Татьяна разрыдалась.
– Неужели ты хочешь, чтобы я уехала! – кричала она.
– Конечно. Ведь ты устраиваешь себе жизнь, а меня это радует. Тарасов – неплохой человек, он тебя любит.
– Я тебе мешаю! – заходилась в слезах Татьяна.
– Нет, – с холодной рассудительностью сказал Стас. – Помешать ты мне не можешь, но то, что ты уезжаешь, лучше для нас обоих.
– Но почему?!
Стас загадочно усмехнулся. Она на всю жизнь запомнила эту усмешку. Что-то стариковское, древнее было в ней.
– Хорек не может жить в курятнике, – странно выразился он. Так Татьяна ничего и не поняла. С тех пор они жили порознь. Виделись мать с сыном крайне редко. Не чаще раза в год, а в последнее время и того реже. Несколько раз Татьяна порывалась съездить в Светлый. Но что-то всегда мешало. Иногда ей казалось, что некие неведомые силы не пускают ее к сыну. Но, конечно, только казалось.
Совместная жизнь с Тарасовым тоже не задалась. Вначале все было хорошо. Но вскоре Николай заболел. Врачи долго не могли определить его болезнь. Диагнозы ставили самые разные, а ему становилось все хуже и хуже. Словно внутренняя червоточина точила крепкого некогда мужчину. Татьяна отдала мужу все силы. Она сама была медиком, видела, что Николай тает на ее глазах, и в глубине души не сомневалась в исходе, однако гнала от себя тяжелые мысли.
Однако, гони не гони, а от судьбы не уйдешь. Такими словами когда-то утешала ее собственная мать. Три года назад Тарасов умер. Вдова была безутешна. Но больше всего в этой ситуации потрясло то, что Стас не приехал на похороны, хотя был извещен телеграммой. В ответ Татьяна написала ему гневное письмо, в котором после упреков сообщала, что ноги ее больше не будет в Светлом. Ответа не последовало.
Окольными путями Татьяна знала, что ее сын живет неплохо. У него все в порядке, успешно продвигается по службе, пока не женился… Но информация из чужих уст не заменит общения с собственным ребенком. Он не писал, и она не писала, она не звонила, и он не звонил. Сказано, как отрезано. Характеры у обоих были «будь здоров». И все же Татьяна сильно тосковала по сыну. И вот этот странный визит, да еще и письмо.
Почему он все же прислал именно этого парня? Может быть, хотел показать, что его окружают приличные люди? Кто знает.
Она попросила передать сыну, что приедет в ближайшее время. Посланец убежал, сияя от счастья. Он выполнил волю своего господина.
Не одна Татьяна Недоспас пребывала в тревожном недоумении. Похожее чувство овладело и Артуром Мухоедовым. Пропал его дружок – директор музея Вовик Еремин. В одночасье пропал. Собиратель слухов не знал, что и подумать.
А дело было так. Как известно, Мухоедов организовал Еремину встречу с обитателем слободки Лиходеевки Станиславом Недоспасом. И дурачок-энтузиаст попался в расставленные сети, как в тенета паука. Историю родного края ему, видите ли, хотелось поближе узнать. Вот и узнал. На свою голову. Но Артур, конечно, этого не ведал.
Он с нетерпением ждал результатов встречи. Откровенно говоря, ни на какие открытия он не надеялся… И все же… Мало ли что! А вдруг все же выплывет интересный слушок или завалящая легенда. Но друг-краевед в гости к Мухоедову не явился, хотя они уславливались о встрече и отчете Вовика о проделанной работе. Не пришел он и на другой день. Артур несколько обеспокоился. Он знал пунктуальность своего друга. Вряд ли тот без причины мог пропустить свидание.
Мухоедов отправился в музей. Храм краеведческой науки оказался на замке. Артур кинулся к Еремину домой. Но и там никого не было. Многоопытный Артур призадумался. Он покумекал так и сяк и решил подождать еще пару деньков. Вдруг случилось что-нибудь непредвиденное?! Пришла, к примеру, телеграмма от родителей или еще какая-нибудь срочная депеша. Намеченный срок промчался, а Вовик все не объявлялся. Ситуация становилась все более драматичной.
«Придется идти в эту самую Лиходеевку», – решил Мухоедов. Делать было нечего, и Артур отправился на поиски друга.
Субботнее утро выдалось ясным и тихим. На улице, несмотря на довольно поздний час, не было ни души. Лишь одинокий дворник, невесть почему вышедший на работу в выходной, неистово махал метлой. Артур остановился и некоторое время безмолвно созерцал дворника. До предела увлеченный дворник не обращал внимания на Мухоедова.
– Послушай, братец, – наконец сказал Артур (он любил говорить с народом на манер русских классиков), – ты почему это метешь в неположенное время?
От неожиданности дворник выронил из рук свое орудие производства и остолбенело уставился на критика.
– Ведь тебе, мой друг, должно быть известно, что постановлением городской мэрии мести тротуары нужно с пяти до шести утра!
– Чего? – воскликнул ошарашенный дворник.
– Как же, как же, батенька, вы так себя ведете, – более благожелательно продолжил Мухоедов. – Ведь архиважно соблюдать правила, установленные руководством. Ведь если каждый будет мести в неурочное время, что же это получится? А получится безобразие. Наш город с поэтическим названием Светлый станет темным от клубов пыли. Не так ли?
Дворник взял метлу словно винтовку и стал удивительно похож на своего собрата по профессии, изображенного на знаменитой картине Пиросмани. Это сравнение тут же пришло на ум культурному Мухоедову. Он решил уточнить, знаком ли дворник с творчеством знаменитого грузина.
– Послушай, любезный, – вновь обратился он к работнику коммунальной службы, – а знаешь ли ты…
Но что он должен знать, дворник так и не узнал, потому что в свою очередь обрушил на Мухоедова град отборных выражений, среди которых самым пристойным было слово «козел». Надо отметить, что в городе Светлом это домашнее животное, столь почитаемое древними греками и римлянами, почему-то не пользовалось любовью. В качестве ругательства его употребляли почти все, от мала до велика. Даже жена
