такого прекрасного смеха. — Я рада, что ты наконец понял, в чем заключается моя работа.
На мгновение он был парализован ее смехом и крохотными ямочками на щеках.
— Ну-у, — протянул он. — Ты удивила меня, это точно.
— Я не собиралась это делать. — Она наклонилась, чтобы поставить несколько детских бутылочек около раковины. Дженни разрумянилась и казалась милой и невинной. — Я никогда не думала о том, что чувствует донор спермы, после того как… ну ты понимаешь.
Мэтт замер. Значит, она все-таки допускает мысль, что он отец ребенка?
Она продолжала, явно нервничая:
— Большинство доноров в клинике «Утренняя звезда» — студенты медицинской школы при университете. Я надеялась, что это какой-то молодой альтруист.
— А я не альтруист?
— Я этого не говорила. Я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы судить. Со мной ты очень великодушен, но есть много других людей, кто нуждается в твоей щедрости.
— И если бы я был так же великодушен с другими людьми, то нравился бы тебе больше?
— Нет. Ты бы сам себе нравился больше.
— Я не скряга, ночами считающий свои богатства. У меня есть определенные благотворительные интересы. Пару лет назад я был в правлении «Юнайтед вэй».
— Это хорошо. Но что ты делаешь с тех пор?
Мэтт нахмурился. А нужна ли ему маленькая дерзкая тыквочка, которая будет указывать ему, что делать?
— Я не критикую тебя. Я только стараюсь дать понять, что мы очень разные люди…
— Ну, я надеюсь.
— У нас совершенно противоположные цели, и мы идем к ним разными путями.
— Глупости. Ты только что признала, что не знаешь меня достаточно хорошо. — Он взял ее за руку. — Проведи со мной какое-то время, и ты увидишь, какой я. Поужинай у меня сегодня.
— Нет, — ответила она быстро.
— Почему?
— Ужин — это слишком личное. — Она опустила глаза, ее голос смягчился. — Кроме того, последний совместный ужин оказался не очень удачным.
— Если ты не хочешь приходить ко мне домой, приходи в мой офис. Завтра. Я узнал о твоей работе, теперь ты можешь узнать о моей. Встретишься с моими сотрудниками, и, может быть, они убедят тебя, какой я классный парень.
— Они считают тебя классным парнем?
— Хотелось бы так думать.
— Когда ты последний раз делал для них что-нибудь хорошее просто потому, что…
Мэтт поднял бровь.
— Потому — что?..
— Потому, что они много работают. Потому, что люди любят приятные сюрпризы. Потому, что ты можешь это сделать.
— Я не знаю. Надо подумать.
Глаза Дженни блестели.
— Если ты не можешь вспомнить сразу, значит, это было давно.
Мэтт возмущенно фыркнул.
— Когда в последний раз ты делала что-нибудь приятное Нэнси?
Ей даже не надо было задумываться над этим.
— Нэнси любит поэзию. Она может процитировать любого американского поэта, которого ты назовешь. На прошлой неделе я зашла в букинистический магазин и нашла старый томик произведений Карла Сэндберга. Он был в хорошем состоянии, с золотым тиснением на обложке. Книга обошлась мне в два доллара, а Нэнни была очень довольна.
— Ты купила ей подержанную книгу?
— Важно внимание, а не деньги.
— Ты так обо мне думаешь? Что я пекусь только о деньгах?
— Нет, не совсем. — Она поставила большую кастрюлю в раковину и пустила воду. — Деньги не главное, пока их у человека нет.
— У меня они есть, у тебя их нет, и противоположности никогда не сойдутся, так?
Дженни выключила воду и собиралась поднять тяжелую кастрюлю. Мэтт быстро подошел, взял ее и поставил на газ.
— Ты все еще не понимаешь.
Какой-то звук послышался из передней части дома, и Мэтт услышал веселый детский смех.
— Пойдем со мной, — сказала Дженни, беря его за руку. — Сейчас ты увидишь хозяйку «Дома Надежды».
Мэгги стояла в гостиной, ожидая их. Дженни оперлась на руку Мэтта, опускаясь на колени перед подругой.
— Доброе утро, моя любимая, — пропела она. Мэтт был смущен тоном, которым она говорила, и тем, что она встала на колени перед Мэгги. Но тут из-за женщины появился маленький ребенок. — Как сегодня дела у моей подружки?
Крошечная девочка, одетая в розовое платье и самые маленькие туфельки, которые он когда-либо видел, совершенно игнорировала Дженни, уставившись на Мэтта.
Мэтт улыбнулся девочке. Она наклонила голову, чтобы посмотреть на него, потеряла равновесие и опять встала прямо, только вытянув ручки. Мэтт не мог сдержать улыбку, глядя, с какой сосредоточенностью она удерживает эту позу.
Она медленно подошла к Мэтту, не отводя от него глаз. Мэтт был поражен совершенством этого миниатюрного существа.
Раньше он думал об Алексис только как о ребенке в животе матери. Он не думал о ней как о маленьком существе, которое будет делать первые шаги, говорить первые слова, пойдет в школу, будет учиться водить машину.
Ходить на свидания.
Девочка остановилась перед ним и вновь наклонила головку, чтобы лучше его рассмотреть. Она изучала его тщательнее, чем он изучал свои контракты. Когда он посмотрел в ее темные глаза, то увидел в них ум, который не ожидал увидеть у такого маленького существа.
Она подняла ручки и скомандовала:
— На лучки.
Мэтт поднял ее, и она удобно устроилась у него на руках. Каштановые кудряшки лезли ей в глаза, и она убирала их пальчиками. Такой же жест он видел у Дженни. Точно так будет делать и Алексис.
— Мэтт, я хочу представить тебе мисс Хоуп Тернер. Хоуп, это мой друг, Мэтт.
— Ма-а, — кивнула Хоуп, словно показывая, что поняла все правильно. Потом она указала на Дженни. — Нинни.
— Тернер? — спросил Мэтт, глядя поверх головки ребенка.
— Хоуп — дочь Мэгги.
Мэтт посмотрел сначала на темноволосую девочку, потом на Мэгги.
— Я удочерила Хоуп около двух лет назад, — объяснила Мэгги. — Ее бросили в больнице. Мать малышки думала, что ее дочь родилась инвалидом, потому что сама она употребляла наркотики.
— А это так? Я имею в виду, она инвалид? — спросил Мэтт, со страхом ожидая ответа.
— Нет, она здорова. Одна из счастливчиков.
Хоуп не нравилось, что на нее не обращают внимания. Она потрогала щеку Мэтта, затем указала на свои ножки.
— Туфи, — объявила она.
— Да, — согласился Мэтт. — Они очень красивые.
Хоуп кивнула.
