меня ребенка. Такое бывало, когда мужчина использовал прошлое женщины, чтобы причинить ей страдания. В том, что случилось, не было моей вины. Я не сделала ничего предосудительного.
— Я никогда так и не думал.
— Меня послала к нему моя мать, — продолжала Дженни. — С каким-то фильмом о подводном плавании, который они сняли на Большом Барьерном рифе. Он затащил меня в дом, я этого не хотела.
— Я знаю, дорогая. Ты была очень молода и не могла знать об опасностях, с которыми столкнулась. Я думаю, ты очень смелая и честная.
— Но я все еще лишь на пути к тому, чего ты хочешь.
— Ты не знаешь, чего я хочу. Я хочу помочь тебе, если смогу, хочу защитить тебя и ребенка, если понадобится.
— Спасибо, но, думаю, это не понадобится. Я — ее защита. И если кто-нибудь когда-нибудь причинит Алексис боль, я убью того человека своими руками.
Мэтт подошел к Дженни и обнял ее.
— Моя сладкая, — прошептал он — Мой маленький воин. Я обещаю, что, если кто-нибудь когда- нибудь причинит Алексис боль, я тоже встану на ее защиту.
Дженни прижалась к груди Мэтта. Она не думала, что он такой добрый. Как он нашел самые верные слова, которые помогли ей почувствовать себя в безопасности? Никто и никогда за всю ее жизнь не был так близок ей, как он сегодня. Она даже не знала, как благодарить его.
Прислонившись к подоконнику, Мэтт притянул ее к себе, взял ее ладони в свои и прижал их к губам. Ее пальцы переплелись с его пальцами.
Когда он наконец поймал ее взгляд, Дженни увидела, что его глаза полны нежности.
Она чувствовала, как быстро бьется его сердце. Оно билось так же быстро, как сердце Лекси, когда доктор дал ей послушать его через фонендоскоп.
Дженни вдруг безумно захотелось заняться с ним любовью. Словно почувствовав ее минутную слабость, Мэттью заговорил мягко, голосом нежным и соблазнительным, как тягучая карамель.
— Мы знаем друг друга не очень давно, но между нами возникло что-то… особенное.
— Не говори этого, Мэтт.
— Послушай меня, хорошо? — Он сжал ее руки. Я очень осмотрительный человек, который не принимает решения, предварительно их не обдумав. Когда я узнал о ребенке, то сначала жутко разнервничался. У меня были определенные планы на будущее, и вдруг в течение одного-двух дней мой мир перевернулся. Я был доволен, что запугал тебя до полусмерти в нашу первую встречу, но после не раз корил себя за резкость.
— Я поняла это. Может быть, не сразу.
— Я рассказывал тебе, почему расстался с Кристал? — неожиданно спросил он. Она увидела боль в его глазах, но, к счастью, не сожаление. — Она сказала мне, что боится забеременеть, потому что это может навредить ее карьере. Я мог ее понять. Она тоже много работала, как и я. Я хотел быть справедливым. Мы согласились, что я сдам донорскую сперму и потом сделаю вазэктомию. Кристал боялась случайности. В день операции я передумал. Когда я пришел к ней, чтобы сообщить об этом, то подслушал, как она рассказывала подруге, что подговорила меня сделать операцию. Единственное, что ей было нужно от меня, — это деньги.
— Мне жаль.
— Не надо, не сожалей. Ведь это обстоятельство свело нас. Я не жалею ни о чем, потому что ты носишь моего ребенка.
Дженни задохнулась от гнева. Неужели он не видит, что этими словами он обижает ее, намекает, что ему нужен от нее только ребенок?
— Но дело не только в ребенке, — быстро спохватился он. Она могла поклясться, что он читает ее мысли. — Я счастлив, что встретил тебя. Я начинаю понимать, где я могу приносить пользу обществу. И все это благодаря тебе.
— Я очень рада за тебя, Мэтт. Ты все равно бы нашел свое место в этом мире. Никто не может скрываться за стеклянными стенами и железными воротами вечно.
— Я знаю, но все равно рад, что именно ты была моим гидом.
Мэтт отвел взгляд от ее лица и сконцентрировался на округлившемся животе. Он осматривал всю ее — от груди до бедер. И этот взгляд вызывал внутри нее огонь.
Напряжение между ними все возрастало. Дженни знала, что надо что-то предпринять, чтобы нарушить эту тишину, но не чувствовала в себе сил. Страх или любопытство удерживали ее, она не знала. Его глаза, словно пальцы, гладили ее тело, пробуждая в ней желание заняться сексом, которого у них не было, когда зачинался их ребенок.
Он наблюдал за каждым ее движением, слышал каждый ее вздох и все больше распалялся от желания.
Она провела много времени в общении со своим еще не родившимся ребенком и понимала, что отец тоже имеет на это право.
— Можно мне к ней прикоснуться?
Она поймала его руку и потянула к своему животу. Тепло его тела проникало через толстый свитер и тонкую ткань брюк. Ощущения были такими приятными, что она не могла сопротивляться.
В ее голове звучали сигналы тревоги, но она отмахивалась от них.
Мэтт приподнял свитер и ослабил бандаж. То, как он резко втянул воздух, заставило и ее задержать дыхание. Решил ли он, что она уродина? Это уж точно был совсем не плоский, подтянутый живот фотомодели.
Он посмотрел на нее, в его глазах отражались восторг и удивление.
— Так красиво. — Потом прикоснулся пальцами к ее коже. Будто ожидая этого, Лекси повернулась долгим, ленивым движением из одной части живота на другую. — Это действительно чудо. — Он нежно погладил ее живот.
Мэтт целовал кожу ее живота, заставляя Дженни верить в невозможное. Она рассмеялась и положила руки на его голову, стремясь задержать его еще на мгновенье.
В жизни Дженни появлялись все новые и новые радости. То, как Мэтт обожал ребенка внутри нее, — это было одним из ликов любви.
Черт! Когда же наконец придет ее очередь?
Ее глаза наполнились слезами, и она отступила назад.
— Прости, Мэтт, я не могу… — Она резко опустила свитер, и ему пришлось убрать руки.
Она обошла его, направилась к креслу, взяла свою сумочку, отчаянно пытаясь не разрыдаться. Мэтт, на лице которого было написано явное смущение, указал ей на маленькую туалетную комнатку в углу его большого офиса. Дженни кивнула и направилась к ней, опустив голову, чтобы не показать смущения.
Мэтт остался наедине со своими мыслями. Что произошло? Прикосновения к ее животу были одними из самых важных и запоминающихся событий в его жизни. Сначала ей нравились его прикосновения, но потом случилось что-то, чего он, вероятно, не узнает никогда.
Настойчивый звонок телефона прервал его мысли. Звук раздавался из портфеля Дженни. Он выудил оттуда ее сотовый.
— Мэтт? — спросила Нэнси, когда он ответил на звонок. — Где Дженни? С ней все в порядке?
— Все хорошо, Нэнси. Просто сейчас ей немного нездоровится. Я могу помочь?
— Ты не мог бы передать ей, что мои родители рано приезжают из командировки и я должна встретить их в аэропорту? Я собиралась пойти с ней на курсы предродовой подготовки, но я не смогу.
— А почему она не попросила меня?
— Может быть, потому, что вы еще не были знакомы, когда она записывалась на них.
— Когда начались занятия?
— На прошлой неделе было первое.
— Значит, еще не слишком поздно и я смогу догнать всех.
— О боже, она убьет меня за то, что я тебе рассказала.
