— Как ты думаешь, он заметил ее исчезновение?
— Слава Аллаху, он рассеянный человек. Он редко заглядывает в свою шкатулку. К тому же декрет лежал на самом дне.
— Где он может быть сейчас?
— На острове Сент-Мари, это стоянка британских пиратов.
— Каков его корабль?
— Я бежал на его корабле. Теперь у него остался «Кедахский купец».
Правитель нахмурился.
— Это он захватил его?
— Да, блистательный.
Часть груза на этом судне принадлежала лично Дахурану, и дело Кидда из государственного мгновенно сделалось личным делом правителя Хабатана.
Базир ждал своей участи.
Он чувствовал, как Дахуран размышляет над ее определением, и временами обливался холодным потом. Ни в чем нельзя быть уверенным в этом мире, особенно в погоде и в воле властителя.
— За то, что ты позволил похитить алмаз, принадлежащий самому Великому Моголу, ты достоин жесточайшей казни. За то, как ты постарался в его пользу, ты достоин большой благодарности.
Базир закрыл глаза.
— Поэтому ты не получишь ничего.
— Я волен идти, куда пожелаю?
— Да. Но так, чтобы тебя можно было найти по моему первому желанию.
Жарко целуя мрамор по дороге, Базир попятился на коленях в сторону колоннады.
Только в марте 1699 года Кидд сумел отплыть из гавани Сент-Мари.
Плавание протекало спокойно, однообразно, но не легко. Слишком малое количество матросов согласилось отправиться со своим капитаном в Нью-Йорк. Людей едва хватало для того, чтобы обслуживать корабль.
Большая часть осталась с Каллифордом и Мэем. Даже из числа тех, кто заработал те деньги, которые рассчитывал заработать, отправляясь в поход на «Приключении».
Кидд пытался их отговорить. Он убеждал их, что после того, как война закончилась, все правительства займутся искоренением каперства. Скоро у Мадагаскара появятся целые эскадры военных кораблей, единственной целью которых будет охота за пиратами.
Ему не поверили.
Слово капитана Кидда мало что весило в пиратском мире.
Кидду было одиноко на борту «Приза».
Старшим помощником он сделал ирландца Хини, но тот, в отличие от других ирландцев, склонных к мечтательности, парадоксальному мышлению и мистицизму, показал себя человеком в высшей степени земным (даже на корабле). Из всех полетов души он признавал только один, тот, что совершается с помощью виски.
Ему можно было доверить корабль, но нельзя было доверить душу.
Доктора капитан старался вообще избегать. Он боялся его наблюдательности. В следующий раз он может увидеть, что в руках у капитана отнюдь не флакон с лечебными солями, а алмаз. Доктор, разумеется, чувствовал такое к себе отношение и считал несправедливым.
Пытался объясниться.
Бесполезно.
Хейтон, которого он тоже сделал офицером, подходил для задушевной дружбы еще меньше остальных. Кстати, Кидд был уверен, что он-то обязательно перебежит к Каллифорду, растрогался, узнав, что это не так, и повысил, насколько мог. Боцман, однако, не утратил боцманских привычек и тяготился обязанностью столоваться в кают-компании.
Все те недели, что продолжалось плавание, Кидд провел у себя, предаваясь своим медитациям. Чем больше приближался «Приз авантюриста» к американским берегам, тем отчетливее проступало в видениях капитана лицо его жены.
«Посланец небес» сделался абсолютно и повседневно необходимой вещью для капитана. Ощущение его важности и ценности стало для Кидда ежесекундным переживанием. Он в полном отчаянии укладывался спать, потому что ему предстояло частичное расставание с камнем.
Если бы это было возможно, он бы глотал его каждый вечер, чтобы утром извергнуть наружу и заново им любоваться как своим созданием.
Описание сумеречных, таинственных экстазов Кидда можно было бы длить до бесконечности, но, слава Богу, само плавание близилось к завершению.
Первой крупицей Америки стал для него небольшой островок Ангилья. Здесь необходимо было задержаться после многонедельного непрерывного похода. Поесть свежей пищи, попить чистой, непротухшей воды.
И не только воды.
Когда большая часть команды пировала в тавернах острова, к меланхолически прогуливавшемуся капитану подошли двое британских солдат.
— Вы должны пойти с нами, сэр.
Кидд выразил на лице молчаливое удивление.
— С вами хочет поговорить капитан Симпсон, сэр.
— Кто это?
— Начальник местного гарнизона, сэр. Вы не соблаговолили ему представиться, поэтому он вынужден был послать за вами.
Чувствуя досаду и неловкость, Кидд отправился на свидание к неведомому капитану.
Симпсон оказался почти таким же рыжим, как он сам. Очень загорелым, очень потеющим и очень мрачным.
— Не сказал бы, что я рад вас видеть.
Кидд удивился и заволновался, ибо было видно, что Симпсон говорит так не из желания нахамить.
— Зачем же вы меня позвали?
— Чтобы немедленно с вами расстаться.
— Не понимаю вас.
Симпсон дернул щекой с длинной бакенбардой:
— Сейчас поймете.
С этими словами он вытащил из своей конторки лист бумаги с большой висячей печатью.
— Сим предписывается арестовать капитана Уильяма Кидда и препроводить в распоряжение ближайшего английского губернатора.
Кидд поскреб в растерянности щеку:
— Ничего не понимаю.
— А мне и понимать ничего не надо. Я должен вас арестовать и препроводить, сэр!
Кидд оглянулся на двоих солдат, стоявших у него за спиной.
Симпсон проследил его взгляд.
— Да, сэр, у меня не слишком много людей. По крайней мере, раз в пять меньше, чем на вашем бандитском судне. Поэтому я предлагаю вам сделку.
— Сделку?
— Вы уберетесь отсюда немедленно, а я сделаю вид, что вас здесь никогда не было. При этом вы дадите мне слово никогда ни при каких обстоятельствах не упоминать мое имя.
Кидд не очень внимательно его слушал, он был просто оглушен известием о том, что объявлен вне закона.
Что могло произойти?!
Какой-то новый узел завязался в темном омуте под названием «британская политика».
— Я не слышу вашего ответа, сэр.
— Тут явное недоразумение. Я введен в свои права королевским указом и не собираюсь подчиняться
