В 1814 году принимает активнейшее участие в работе Венского конгресса, ведя борьбу с главою австрийской дипломатии князем Меттернихом, который пытался высмеять высокие моральные принципы и 'идеализм' Каподистрии и придумал ему кличку - Поэт. Правда, успех Каподистрии на русской службе продолжался недолго. Александр I, стремясь уравновесить различные влияния при дворе, назначил в конце 1815 года двух статс-секретарей по иностранных делам - Каподистрию и барона Нессельроде.
Нессельроде курировал при этом отношения с Западной Европой, за исключением Швейцарии, а Каподистрия - отношения с Востоком и Левантом, включавшим Грецию и Восточное Средиземноморье. В восточных делах статс-секретарь был сторонником сильных, энергичных действий. Он считал, что, поскольку права балканских народов, предусмотренные Бухарестским договором, не соблюдаются, нужно заключить с Турцией новый договор, отвечающий экономическим и политическим интересам России. По его замыслам, Сербия, Валахия и Молдавия должны были превратиться в независимые от Турции государства, объединенные в политический союз и находящиеся под совместным покровительством всех великих держав. Таким образом, создавались необходимые условия для создания Греческого государства. Александр отклонил этот план, так как осуществить его мирным путем было невозможно, а русско-турецкая война могла ослабить Священный Союз и привести к росту революционного движения в Европе. Таким образом, надежды Каподистрии на кардинальные перемены в положении балканских народов не оправдались.
Между тем Каподистрия стал к этому времени одним из самых известных дипломатов в мире, и Александр I - пожалуй, самый могущественный в то время государственный деятель - пишет теплое письмо отцу Каподистрии на Корфу в благодарность за такого сына... Но при этом Нессельроде стал формальным начальником Каподистрии, то есть как бы 'первым' министром иностранных дел. Отношения между двумя статс-секретарями с самого начала не заладились. Каподистрия, как бывший чиновник республики, был заподозрен в либерализме. Основания для этого были: в 1820 году граф, хотя и не очень решительно, выступил против подавления неаполитанской революции силами европейских монархий. Да и от Священного Союза, в который объединились коронованные особы континентальной Европы для борьбы с либералами и революционерами, Каподистрия вовсе не был в восторге. Но наибольшие проблемы для графа вызвало его 'профильное', восточное направление российской внешней политики.
Современники вспоминали: тихий, застенчивый и добрый человек, граф выглядел довольно необычно для тогдашних аристократических петербургских салонов. Стройный, довольно высокий ростом, одетый весь в чёрное, бледный лицом, которое представляло изящный тип греческой мужской красоты. Этот костюм и эта бледная античная фигура оживлялись выразительными, большими чёрными глазами, смягчались в своей строгости белизной галстука и волос, причёсанных a la vergette и тщательно напудренных. Весьма вероятно, что личные качества - доброта, скромность, интеллект - определили стиль его деятельности, заключавшийся в осторожном поиске компромисса и согласия сторон.
Статс-секретарь оказывал покровительство молодым дипломатам, среди которых были и выпускники Царскосельского лицея: мало кому тогда известный князь Александр Горчаков и его более знаменитый тёзка Александр Пушкин, член того же литературного общества 'Арзамас', куда входил и не чуждый искусству Каподистрия. В 1820 году граф спас поэта от вероятной ссылки в Сибирь, отправив его с дипломатическим поручением в Молдавию, результатом чего, помимо прочего, явилась повесть 'Кирджали'. На Каподистрию возлагали надежды будущие декабристы, сочувствовавшие греческим повстанцам и обращавшиеся к графу со своими проектами освобождения Греции при помощи России. И не случайно: в России последних лет правления Александра I греческий аристократ был одним из немногих вельмож, не утративших симпатии к либерализму и способных понять людей, ценящих превыше всего свободу и честь.
Естественно, Каподистрия никогда не забывал о делах и интересах родной Греции и греках, столетия живших под игом отсталой Турции. Он использовал любую возможность теснее связать греческие интересы с русскими. Он делал все возможное для международного признания права греков на свободу и независимость, преодолевая, в частности, яростное сопротивление Меттерниха, заявлявшего: 'Греческой нации не существует'. Иоаннис Каподистрия оказывал материальную помощь греческим студентам, желавшим учиться в европейских университетах, жертвовал на строительство православных церквей в Греции и за ее пределами, хорошо понимая роль православия в сохранении национальной самобытности греков.
В 1820 году Каподистрия был полностью ознакомлен с деятельностью созданного в России в 1814 греческими купцами тайного общества 'Филики этерия', готовившего антитурецкое восстание в Греции, однако отказался его возглавить, поскольку сомневался в приемлемости революционных методов и не считал для себя возможным совмещать такую роль со своим официальным высоким постом в России. Однако, когда великие державы, считавшие турецкого султана законным правителем, намеревались оказать ему помощь в подавлении вспыхнувшей в 1821 году греческой революции, он убедил царя и остальных монархов Европы, что в Греции происходит не 'бунт', а национально-освободительное движение, хотя и считал, что восстание 'преждевременно' и сопровождается грубым насилием с обеих сторон.
Во время аудиенции, состоявшейся в мае 1822 года, Александр I тщетно убеждал Каподистрию следовать в Европе 'австрийской системе'. В конце беседы он предложил своему статс-секретарю отправиться 'для поправления здоровья' на воды. 8 августа Каподистрия выехал в Швейцарию, понимая, что фактически получил отставку. Он поселился в Женеве, хотя формально оставался на русской службе. Окончательно он вышел в отставку лишь в 1827 году, уже полностью решив посвятить себя делу создания независимой Греции, где в тот момент повстанцы терпели одно поражение за другим. В результате, несмотря на свои прорусские симпатии, он оказался единственной приемлемой для всех и известной в мировом масштабе фигурой, кому великие державы были готовы поручить управление Грецией, освобожденной с их помощью от турецкого ига. Став президентом, Каподистрия стремился дружить с Россией и даже прибыл в страну на российском военном корабле. Но во внутренней политике не преуспел: пригласившие Каподистрию амбициозные вожди повстанцев не хотели контроля над собой со стороны приехавшего из Женевы графа. Президент пытался упорядочить систему госуправления, содействовать просвещению, а его противники утверждали, что он стремится к короне, протежирует своих родственников и насаждает в стране бюрократию.
В этой ситуации недальновидно повел себя русский император Николай I. Он не пожелал поддерживать правительство, пришедшее к власти в результате революции, даже если глава этого правительства - русофил. Николай отозвал из Афин своего посла Катакази. Это было сильным ударом по Национальной партии, одним из главных принципов которой была нерушимая дружба с Россией. Складывалась немыслимая ситуация: Англия и Франция признали антизападное правительство Метаксы, а Россия - нет!
9 октября 1831 году Каподистрия был убит в Нафплионе (Навплии), тогдашней столице Греции, у входа в церковь Св. Спиридона, где до сих пор остались следы от пуль, выпущенных убийцей. Сегодня именем Иоанниса Каподистрии, похороненного в скромной усыпальнице на Корфу в монастыре Платитерра, названы по всей Греции тысячи улиц и площадей, высшие учебные заведения и медицинские учреждения...
Спустя 30 лет после убийства Каподистрии в Санкт-Петербурге была заложена греческая православная церковь. Средства на ее постройку собирали по всей России. Церковь по проекту Романа Кузьмина возвели в 1864 году. А в ходе празднования 300-летия Санкт-Петербурга в северной столице был открыт памятник Иоанну Антоновичу Каподистрии - человеку, который внес огромный вклад в развитие российской дипломатии.
К.В. Нессельроде
'Хотя сам граф был склонным к миру, но перо его всегда было готово по приказу монарха строчить без малейшего затруднения бумаги, прямо ведшие к войне, которую сам он никогда не одобрял'. Так отозвался саксонский посланник при петербургском дворе граф фон Экштед о российском министре иностранных дел графе Карле Васильевиче Нессельроде. Один из современников так написал о нем: 'Это
