какой когда-либо жил на свете'. Английский посол в Москве Боус писал в августе 1584 г.: 'Объявляю, что, когда я выехал из Москвы на второй день после смерти Иоанна, Никита Романович Юрьев и Андрей Щелкалов считали себя царями и потому так и назывались многими людьми, даже многими умнейшими и главнейшими советниками'. Он умер в 1597 году в приходе одной из столичных церквей, приняв монашество. Опала на него была персональная, она не касалась его брата, и как раз с этого же времени, в 1595 году, Василий Щелкалов занял его место главного дьяка Российского и стал хранителем государевой печати. Он принимал участие во всех важнейших событиях в стране и после смерти царя Фёдора, когда на престол вступил Борис Годунов, однако через два года, в 1600 году, произошли и в его жизни крутые перемены - он тоже лишился своего поста печатника, а через год был отстранен и от всех других государственных дел.
Что произошло, почему из союзника и советника Бориса Годунова братья Щелкаловы один за другим сделались его чуть ли не врагами? Ведь не досадуя ли на несправедливость опалы и не будучи в состоянии пережить смиренно свое падение, Василий Щелкалов и занял в конце концов при дворцовых интригах сторону тех, кто поддерживал врага Бориса Годунова - ставленника поляков Лжедмитрия? События Смутного времени полны ещё разных тайн, неисследованных белых пятен, загадок и непонятных поворотов в тот период борьбы русских против польского нашествия.
Много неясного и в поведении Василия Щелкалова. С одной стороны, Лжедмитрий I, находясь ещё в Польше, утверждал, будто ему оказывали поддержку и покровительство некоторые русские вельможи, которые однажды даже спасли его, уберегли от расправы и отпустили в Литовскую землю. При этом он называл одно имя, и это было имя именно Василия Щелкалова. Может, потому так решительно, в одночасье, и расправился с ним Борис Годунов? Но с другой стороны - не лишил его думных чинов и имущества, и через три года именно Василий Щелкалов выставил из своих обширных владений в поле против самозванца пятьдесят вооружённых воинов.
Однако через год, когда в 1605 году всё-таки воцарился в Москве Лжедмитрий I, наградил он Василия Щелкалова званием сокольничего. Принял ли Щелкалов эту награду с благодарностью, охотно, как заслуженную и желанную, или был обескуражен ею? Во всяком случае в следующем, 1606 году, при Василии Шуйском оказался он в опале, лишенный уже всех поместий и вотчин. И потребовал вернуть ему их позже, при кратковременном 'царствовании' сына польского короля Владислава, когда поднялись все опальные предшествующего царствования - тогда Василий Щелкалов выхлопотал себе все поместья. Но эта последняя 'милость' от врага земли русской окончательно его погубила как государственного человека - закатилось солнце его активности, славы и почёта. Он умер в 1610 году, а все его родственники, дети, близкие были подвергнуты преследованиям и изгнанию...
А.И. Власьев
Одним из самых авторитетных представителей российской дипломатической службы на рубеже XVI- XVII столетий был думной дьяк Посольского приказа Афанасий Иванович Власьев, возглавлявший это ведомство с 1601 по 1606 год. Профессиональный дипломат пользовался доверием Бориса Годунова, его противника и преемника Лжедмитрия I, ценивших опыт и образованность посольского дьяка.
Первые упоминания о нем относятся к 1584 году, когда Афанасий Иванович был подьячим Мастерской палаты. Спустя 10 лет он числился первым по денежному жалованью и поместному окладу подьячим Посольского приказа: 'был поверстан поместьем в 500 четей'. В феврале 1595 года он отбыл в составе посольства в Германию ко двору императора Рудольфа II в качестве одного из руководителей и именовался дьяком. Перед послами миссии Вельяминовым и Власьевым стояли достаточно сложные задачи: побудить империю Габсбургов к вступлению в войну против Турции, убедить императора в поддержке России, но при этом добиться, чтобы участие Московского государства в 'антитурецкой коалиции' было ограничено финансовой помощью Германии. В ноябре посольство вернулось в Москву, не сумев достичь поставленных перед ним целей.
Эта неудача не оказала влияния на дальнейшую карьеру Власьева - за ним был сохранен дьяконский чин. В 1596 году он уже дьяк приказа Казанского и Мещерского дворца; спустя два года - думной дьяк. Его руководство этим ведомством, носило номинальный характер, поскольку, являясь опытным дипломатом, он периодически привлекался к внешнеполитической работе. Так, в 1597 году дьяк присутствовал на дворцовом приеме императорского посла. В июне 1599 года Власьев, на этот раз как глава посольства, вновь отправился в Империю.
Официальной его задачей являлось извещение императора Рудольфа о воцарении Бориса Годунова. Главная цель миссии состояла в том, чтобы побудить Империю объявить войну Речи Посполитой, с которой у России к тому времени вновь обострились отношения. При постановке задачи руководство Посольского приказа следовало прежним представлениям об империи Габсбургов как о естественном союзнике против Польши. Но в 1599 году внешнеполитическая ситуация кардинально изменилась: польский король Сигизмунд III стал проводить дипломатический курс на сближение и союз со Священной Римской империей, о чем в Москве еще не было известно. И эта миссия Власьева окончилась провалом. Не удалось ему выполнить и другое тайное поручение: достигнуть договоренности о заключении брака эрцгерцога Максимилиана с Ксенией Годуновой.
Несмотря на неудачу, Власьев продолжает продвижение по служебной лестнице: он становится вторым посольским дьяком. Вместе с Щелкаловым Власьев входил в ответную комиссию на переговорах с английским послом Ричардом Ли, прибывшем в Москву в 1601 году. В мае Афанасий Иванович возглавил Посольский приказ. Назначение его на этот пост было связано с опалой прежнего судьи приказа Щелкалова. В августе того же года Власьев вновь отбыл в Польшу в составе посольства Салтыкова-Морозова. В практике Посольского приказа это был первый случай, когда за границу отправился глава дипломатического ведомства. В январе 1602 года посольство вернулось в Москву, добившись ратификации договора о перемирии с Речью Посполитой на 20 лет.
В августе 1602 года Афанасию Ивановичу вновь доверили ответственную миссию. В Россию прибыл датский принц Иоганн, который должен был жениться на Ксении Годуновой. Посольскому дьяку поручили ознакомить королевича с русскими обычаями. Власьев встретил его в устье реки Наровы и сопровождал в пути около десяти дней. Не доехав до Новгорода, Афанасий Иванович отправился к Борису Годунову, чтобы доложить о внешности жениха. Сохранилась 'Память думному дьяку Офонасью Власьеву, чтоб еси ехал к государю да к сыну его царевичу по приезде прямо на стан, где государей сведает, а к Москве б еси однолично не заезжал'.
Свадьба так и не состоялась - жених скончался спустя месяц после прибытия в Москву. Нелегкая миссия - известить датского короля Христиана о смерти брата - была возложена на Афанасия Ивановича. В связи с этим в июле 1603 года он отправился в очередное посольство - в Копенгаген.
Едва вернувшись в Россию, Власьев активно включается в работу Посольского приказа. До марта 1605 года Афанасий Иванович подготовил документы для российского посольства в Грузию, дважды отправлял подарки в Ногайскую Орду, допрашивал пленных татар, разослал несколько грамот в пограничные города, присутствовал на аудиенциях и участвовал в переговорах с крымскими и имперскими послами. Иностранцы в своих письмах именовали влиятельного посольского дьяка 'канцлером', хотя подобным титулом наделялись печатники - хранители государственной печати. Власьев не был произведен в печатники, эта должность оставалась вакантной до 1605 года. Титулование же Власьева 'канцлером' иностранцами вполне обосновано, так как государственная печать, за отсутствием печатника, находилась в Посольском приказе и фактически была под контролем думного посольского дьяка.
Находясь на посту судьи Посольского приказа, Афанасий Власьев заботился не только о выполнении текущих дипломатических задач, но и стремился подготовить кадры для дальнейшей внешнеполитической работы. Именно во время его руководства за границу впервые были отправлены на обучение русские люди, которых по возвращении в Россию планировалось сделать толмачами и переводчиками этого ведомства. Он заботился и о сохранении старых, опытных служащих: из 16 посольских подьячих, находившихся под его началом, не менее половины имели 10 и более лет выслуги.
Контактируя с иностранцами по посольским делам, Власьев держал иноземцев и у себя в услужении.
