Псков, где ему пришлось прожить около двух лет.
О деятельности Грамотина в псковский период сохранилось свидетельство: дьяк посылал своих людей 'грабить христиан и приказывал гнать их скотину в Псков; сам же выезжал из Пскова, брал многих христиан в плен, пытал их, на мзде великой отпущаеще'. Жестокость и мздоимство воеводы Шереметева и дьяка Грамотина стали одной из причин городского восстания 2 сентября 1608 г., в результате которого Псков присягнул Лжедмитрию II. Восставшие горожане убили воеводу Петра Шереметева; Иван Грамотин спас свою жизнь, перейдя на сторону нового 'чудесно спасшегося царя Димитрия'. Дьяк отъехал в подмосковный Тушинский лагерь самозванца и вскоре стал одним из ближайших советников 'вора'.
Некоторые сведения об Иване Грамотине и его роли в московской администрации сохранились в наказе русским послам, отправленным в 1615 году на переговоры с поляками под Смоленск. Он пытался склонить бояр к избранию царем не королевича Владислава, а самого короля Сигизмунда - в наказе было записано: 'А гетману Хоткееву говорити: он сам о том всем бояром говорил, и грамоту у себя королевскую сказывал, и князя Юрья Трубецкого, и Ивана Грамотина, и Василья Янова о том к нам ко всем бояром присылал, чтоб нам всем целовати крест королю самому'. Русским дипломатам предписывалось говорить: 'В уряде на Москве был ты, Александр, владел всем, как хотел, а в Посольском приказе был изменник Московского государства дьяк Иван Грамотин, ваш советник, и он по совету с тобою так писал, и печати боярские были у него, и вы писали, что хотели, и печатали, а бояре того не ведали'. Согласно официальной версии, Грамотиным были составлены 'боярские' грамоты к Сапеге с призывом идти под Москву против главы первого ополчения Прокопия Ляпунова, а также к королю с сообщением об аресте патриарха Гермогена по решению бояр.
В 1611 году Иван Грамотин по приказу Гонсевского от лица бояр говорил с польским послом Жолкевским. Думный дьяк готовил посольство Трубецкого, Салтыкова и Янова, отправившееся в Польшу в сентябре 1611 года. На пути в Литву послы встретили войско гетмана Карла Ходкевича, который в обход всех международных норм изъял у них дипломатическую документацию, прочел наказ и вернул посольство в Москву, заявив, что король Сигизмунд будет недоволен предложениями русской стороны. По настоянию Ходкевича Иван Грамотин, прибыв в обоз гетманского войска, написал для послов новый наказ в том виде, в каком требовали поляки.
В конце декабря 1611 года Иван Тарасьевич и сам отправился ко двору польского короля. Целью его миссии было ускорить приезд в Россию и воцарение польского принца. Отъезжая из осажденной Москвы, Грамотин изготовил сам для себя посольскую документацию, запечатал грамоты боярскими печатями и отправился в Польшу, не уведомив об этом бояр. Вероятно, он увез с собой боярские печати, поскольку в наказе русским послам указывалось: 'А боярских печатей после Ивана Грамотина в Посольском приказе и не сыскали'. Однако недалеко от Москвы думный дьяк был схвачен ополченцами и ограблен. После этого Иван Тарасьевич некоторое время прожил у гетмана Ходкевича, а затем написал для себя новую грамоту от бояр, с которой и прибыл к Сигизмунду III.
В ноябре того же года он пришел к столице с польским отрядом, получив от Сигизмунда III поручение склонить Земский собор к избранию царем Владислава. Потерпев неудачу, Грамотин возвратился в Польшу и доложил королю, что 'лучшие люди' желают видеть царем королевича, но не смеют открыто говорить об этом, боясь казаков. После этого некоторое время Ивану Грамотину пришлось прожить в Польше. Вплоть до сентября 1615 года в официальных русских документах Ивана Тарасьевича именовали изменником, 'первым всякому злу начальником и Московскому государству разорителем'. Тем не менее Грамотин вернулся в Россию и был не только помилован, но и вновь занял высокое место в московской администрации.
2 мая 1618 г. царь 'указал свейское посольское дело ведати и в ответе з бояры быти дьяку Ивану Грамотину, а в ответех указал государь писатися ему думным'. Уже на следующий день Иван Грамотин присутствовал на аудиенции шведским послам, во время которой исполнял функции, традиционно входившие в компетенцию посольского дьяка. Сделавшись руководителем русской дипломатии, Иван Грамотин продолжил начатое его предшественником, посольским дьяком Петром Третьяковым, восстановление нарушившихся в годы Смуты внешнеполитических связей Московского государства. Важнейшим шагом в этом направлении стало заключение Деулинского перемирия, завершившего войну с Польшей. В подготовке Деулинского договора Грамотин принял самое активное участие.
По роду своей службы постоянно общаясь с иностранцами, Грамотин воспринимал отдельные элементы европейской культуры, о чем свидетельствует заказ им собственного портрета - явление, распространенное в Европе, но в России встречавшееся еще крайне редко. Он занимался и литературной деятельностью - его перу принадлежит одна из редакций 'Сказания о битве новгородцев с суздальцами'. Особенностью грамотинской редакции 'Сказания...' является сочувственное отношение автора к 'самовластью' новгородцев, которые 'сами себе избираху' князей, и осуждение суздальских князей, которых Грамотин обвиняет в зависти к богатству Новгорода.
28 декабря 1626 г. Грамотин был сослан в Алтырь за незаконное расходование средств казны, отпущенных на Посольский приказ.
После внезапной смерти И.К.Грязева в 1634 г. был срочно возвращен из ссылки, став в четвертый раз руководителем внешней политики Русского государства (случай беспрецедентный в истории дипломатии).
Последний раз в приказной документации его имя упоминается в декабре 1637 года, когда он в последний раз уходит в отставку. 23 сентября 1638 г. Иван Тарасьевич Грамотин умер, не оставив потомства, приняв перед смертью постриг под именем Иоиля в Троице-Сергиевом монастыре, где и был похоронен. Голландский купец Исаак Масса охарактеризовал думного дьяка следующим образом: 'похож на немецкого уроженца, умен и рассудителен во всем и многому научился в плену у поляков и пруссаков'.
В.Г. Телепнёв
Посольский приказ в Смутное время работал достаточно эффективно, стремясь обеспечить России благоприятные условия в осуществлении контактов с зарубежными державами. В этом немалая заслуга руководителей дипломатического ведомства - судей Посольского приказа. Один из них - думский дьяк Василий Григорьевич Телепнёв. Он был человеком безусловно одаренным и не лишенным дипломатического таланта. Его продвижение по службе было самым стремительным для дипломатического ведомства той эпохи. Заняв пост судьи Посольского приказа с воцарением Шуйского в 1606 г., Телепнёв верно служил государю и вскоре после его свержения сошел с политической арены.
Род Телепнёвых происходил от князей Оболенских. По документам, поданным в Разрядный приказ в конце ХVII века, происхождение Телепнёвых выглядит более скромным: они производили себя от выходца из Польши Степана Телепнёва, переехавшего на службу в Московское государство в XVI столетии. Брат Василия Телепнёва - Ефим - уже в 1604 году упоминается в качестве дьяка в Новгороде Великом, одном из крупнейших русских городов.
Первое упоминание о Василии Телепнёве относится к началу июня 1604 года, когда в Москве находился гонец из Священной Римской империи Валтазар Мерл. Подьячему Василию Телепнёву было велено отнести на подворье к гонцу 'опасную грамоту' для проезда в Москву императорского посла, вручить дипломату царское жалованье и вернуть кубки, которые тот подарил во время аудиенции царю Борису Годунову. Характер поручения позволяет предположить, что в то время он уже являлся подьячим Посольского приказа. Второй раз подьячий упоминается 14 октября 1604 г., когда он ездил на подворье к крымскому гонцу для переговоров о выкупе русских пленных, привезенных с собой в Москву этим дипломатом. Спустя три месяца, 7 января 1605 г., он вновь отправился к крымчакам: '...по приказу дьяка Офонасья Власьева ездил Василей Телепнёв на крымской двор для договору тех же полоняников'. Интересно, что в росписи подьячих Посольского приказа, служивших в этом ведомстве при Власьеве, имя Телепнёва не названо. Видимо, на тот момент он был одним из 'молодых' посольских подьячих, которые при составлении списка не были перечислены поименно.
Следующее упоминание о Василии Телепнёве относится ко времени царствования Лжедмитрия I, когда Посольский приказ возглавлял Иван Грамотин, замещавший отбывшего с посольством в Польшу Афанасия Власьева. Новый царь пожаловал в дьяки 'старого' посольского подьячего Петра Палицына, а на
