Глод посмотрел себе под ноги.
– Вот что-то мягкое лежит на полу, – сказал он. – Дурак я буду, если подумаю, что это ковер. Принесите мне веник. Нет, принесите мне лопату, а уж потом веник!
– Будет сделано, – сказал Бадди. Он положил гитару и растянулся на деревянной плите, которая, по- видимому, служила кроватью.
– Клифф, – сказал Глод. – Могу я кое-что сказать? – он ткнул пальцем в сторону двери. Они вышли на площадку.
– Все хуже и хуже, – сказал Глод.
– Угу.
– Из него теперь слова не вытянешь, если он не на сцене.
– Угу.
– Видал когда-нибудь зомби?
– Я видел голема. Мистера Дорфла с бойни «Долгая Кабанятина».
– Что, этот? Он настоящий зомби?
– Угу. У него в голове бумажка со святыми словами, я сам видел.
– Ого! Правда? А я у него колбасу покупал.
– Ну, ладно. Так что там насчет зомби?
– …по вкусу и не скажешь, я думал, что он действительно отличный колбасник.
– Что ты там говорил насчет зомби?
– …забавно – ты можешь знать кого-то в течении долгих лет, и вдруг обнаружить что он расхаживает на глиняных нога…
– Зомби, – повторил Клифф терпеливо.
– Чего? А, да! Я хочу сказать, он ведет себя, как один из них, – Глод попытался припомнить каких- нибудь анк-морпоркских зомби. – Во всяком случае так, как зомби должны себя вести.
– Угу. Я понимаю, что ты хочешь сказать.
– И мы оба знаем – почему.
– Угу. Э-э-э… почему?
– Гитара.
– А, это. Да, точно.
– Когда мы на сцене, эта хреновина заряжается…
Гитара покоилась на кровати Бадди в тишине и темноте и ее струны тихонько вибрировали в такт словам гнома…
– Ну хорошо, что мы можем с ней сделать? – спросил Клифф.
– Она же деревянная. Десять секунд работы топором и никаких проблем.
– Не уверен. Это совсем необычный инструмент.
– Он ведь был отличным парнем, когда мы его встретили. Ну, для человека, – сказал Глод.
– Ну так что мы можем сделать? Не думаю, что нам удастся отобрать ее у него.
– Может, удастся отобрать его…
Гном запнулся. Его насторожило дребезжащее эхо, сопровождающее его голос.
– Эта проклятая штука нас подслушивает! – сказал он. – Пошли на улицу!
– Не вижу, как бы она могла нас подслушивать, – сказал Клифф. – Инструменты для того, чтобы слушали их.
– Струны слушают, – ровным голосом сказал Глод. – Это необычный инструмент.
Клифф пожал плечами:
– Разобраться в этом можно одним-единственным способом, – сказал он.
Ранним утром улицы заполнил туман. Вокруг Университета он принимал удивительные формы под воздействием слабого фонового магического излучения. Фигуры причудливых очертаний двигались по влажной мостовой.
Две из них были Глод и Клифф.
– Точно, – сказал гном. – Тут мы и были.
Он уставился на девственно чистую стену.
– Я знал это! – воскликнул он. – Я ведь так и говорил! Магия! Сколько раз мы слышали эту историю? Некая таинственная лавка, которую никто раньше здесь не видел, и кто-то приходит туда и покупает некую старинную диковину, которая превращается в…
– Глод…
– …в своего рода талисман или бутылку, полную джиннов, а когда у него начинаются проблемы, он возвращается назад и обнаруживает, что лавка…
– Глод!
– …таинственным образом исчезла и вернулась в то измерения, из которого явилась… да, что такое?
– Ты не на той стороне улицы. Повернись.
Глод еще немного полюбовался глухой стеной, затем развернулся и перешел дорогу.
– Эту ошибку мог совершить каждый.
– Угу.
– И она не отменяет сказанного мной.
Глод схватился за ручку двери и обнаружил, к своему удивлению, что дверь не заперта.
– Сейчас где-то два часа пополуночи! Ну какая музыкальная лавка может быть открыта в это время? – он чиркнул спичкой.
Вокруг них распростиралось кладбище старых инструментов. Выглядело это как стадо доисторических животных, неожиданно накрытых наводнением, а затем окаменевших.
– Что это за штука вон там, похожая на змею? – прошептал Клифф.
– Это называется Змея.
Глоду приходилось нелегко. Большую часть жизни он был музыкантом, вид мертвых инструментов был для него невыносим, а все здешние инструменты были мертвы. Они никому не принадлежали. Никто на них не играл. Они были как безжизненные тела, люди без души. То, что наполняло их когда-то, ушло. Каждый из них являлся символом музыканта, которого оставила удача.
За рощицей фаготов мерцал свет. Пожилая леди крепко спала в кресле с вязанием на коленях и шалью на плечах.
– Глод.
Глод подпрыгнул.
– А? Чего?
– Что мы тут делаем? Мы убедились, что это место на самом деле существует…
– Потрогайте-ка потолок, хулиганы!
Глод поморгал на арбалетный болт, упершийся ему в кончик носа, и поднял руки. Старушка перешла от сна в позицию для стрельбы, миновав каким-то образом все промежуточные стадии.
– Это лучшее, что я могу сделать, – сказал он. – Э-э-э… Дверь была открыта, вы понимаете, и…
– И вы решили ограбить бедную беззащитную старую женщину?
– Не совсем, не совсем, на самом деле мы…
– Я вхожу в состав Проекта Соседской Взаимопомощи Ведьм, вот так-то! Одно мое слово, и вы будете сидеть, хлопая глазами и надеясь на появление какой-нибудь зацикленной на амфибиях принцессы…
– Это зашло слишком далеко, – сказал Клифф. Он наклонился вперед и его огромная рука сомкнулась на арбалете. Пальцы сжались. Брызнули щепки.
– Мы совершенно безобидны, – сказал он. Мы пришли по поводу инструмента, который вы продали нашему другу на той неделе.
– Вы Стражники?
Глод поклонился.
– Нет, ма'ам. Мы музыканты.
– Думаете, мне легче от этого? О каком инструменте вы говорите?
– Что-то типа гитары.
