– Очень, очень интересно. А «Путь падающей звезды»?
– Об этой церемонии мы не распространяемся, – сказал Бегей.
– А для человека со стороны, не навахо, вы могли бы провести церемонию?
– Имеете в виду для вас?
Кейт засмеялась:
– «Путь благодати» мне бы очень пригодился.
Бегей взглянул на нее с обидой:
– Не думайте, будто все это очень просто. Во-первых, к церемонии надо серьезно подготовиться. Во- вторых, чтобы она подействовала, необходимо в нее верить. Многие Bilagaana не способны принимать на веру то, чего они не могут увидеть или пощупать. Другие, например последователи «Нью-эйдж», просто не любят долгих приготовлений. Очищение в парной, пост, воздержание от половых связей – все это не для них. Однако, если потребуется, я проведу церемонию и для Bilagaana. Цвет кожи для меня не имеет значения.
– Да нет, не подумайте, что я смотрю на это свысока или насмешливо, – сказала Кейт. – Просто… вот уже долгое время раздумываю, зачем все это. То, что мы тут делаем…
Бегей кивнул:
– Не только вы над этим раздумываете.
После продолжительного молчания Кейт произнесла:
– Спасибо, что обо всем рассказали.
Бегей сложил руки на коленях.
– В нашей культуре высоко ценится обмен информацией. Я поведал вам о своей работе, теперь хотелось бы послушать о вашей. По словам мистера Форда, при помощи «Изабеллы» вы исследуете нечто под названием «Большой Взрыв»?
– Совершенно верно.
– Я долго размышлял об этом. Скажите, если Вселенная возникла после Большого Взрыва, что же было до него?
– Никто не знает. Многие физики полагают, что не было ничего. По сути, не существовало и никакого «до него». Бытие возникло непосредственно с Большого Взрыва.
Бегей присвистнул.
– Чем же тогда был вызван этот Взрыв?
– Очень сложно объяснить это не физику.
– А вы попробуйте.
– Согласно квантовой механике, те или иные явления могут происходить сами собой, без каких-либо предпосылок.
– Иными словами, вам эти предпосылки неизвестны.
– Нет, их может вообще не быть. Внезапное происхождение Вселенной не нарушает никаких законов, не противоестественно и не противоречит науке. До Взрыва не было совершенно ничего. Ни пространства, ни времени, ни жизни. Потом вдруг все переменилось, и возникло бытие.
Бегей посмотрел на Кейт изумленным взглядом и покачал головой.
– Вы рассуждаете, как мой племянник Лоренцо. Он умный парень, выиграл стипендию и бесплатно учился в Колумбийском университете, на математическом отделении. Но там испортился. Весь этот мир Bilagaana совершенно заморочил ему голову. В итоге его исключили, он поехал в Ирак, отслужил там и теперь не верит ни во что. В прямом смысле – ни во что. Метет себе крохотную церковь и получает за это жалкие гроши. Точнее, мел, пока не сбежал.
– Вы обвиняете в этом науку? – спросила Кейт.
Бегей покачал головой:
– Нет, я ее не виню. Просто ваши рассуждения о том, что мир возник из ничего, напомнили мне о бреднях, которые выдает Лоренцо. Как мироздание могло возникнуть ни с того ни с сего?
– Попробую объяснить. Стивен Хокинг предположил, что до Большого Взрыва времени не существовало. А без времени ничто не может существовать. Хокинг сумел математически продемонстрировать, что небытие тоже обладает неким пространственным потенциалом и что при определенных необычных условиях пространство может превратиться во время и наоборот. Если же ничтожно малая часть пространства преобразовалась во время, то вполне вероятен Большой Взрыв, ибо появилась возможность движения, предпосылок, последствий, энергии. Для нас Большой Взрыв представляется взрывом пространства, времени и материи. Однако есть в этой теории и нестыковка. Если попытаться заглянуть в самую первую долю мгновения, убеждаешься в том, что это вовсе не начало всего. Кажется, что время существовало всегда. Словом, предположение о Большом Взрыве содержит в себе противоречие: с одной стороны, утверждает, будто время возникло в определенный момент, с другой – будто у него нет начала. То есть будто время вечно. И то и другое верно. Как только всерьез задумываешься над этим, становится ясно, что когда-то между бесконечностью и мгновением не было разницы. В общем, если время проникло в бытие, значит, оно существовало всегда. Периода без времени просто не было.
Бегей тряхнул головой:
– Это же чистой воды бред.
В убогой гостиной воцарилось неловкое молчание.
– А у навахо есть миф о сотворении Вселенной? – наконец спросила Кейт.
– Да, Dinе Bahanе. Сказание это нигде не записано, его передают из уст в уста. Чтобы его рассказать, а точнее, пропеть от начала до конца, требуется девять ночей. В этом и заключается ритуал «Путь благодати». Вдобавок это сказание исцеляет больных.
– Вы знаете его наизусть?
– Конечно. Мне передал его родной дядька. На обучение ушло пять лет.
– А я примерно столько училась на кандидата, – пробормотала Кейт.
Бегею это сравнение явно польстило.
– Не споете нам хотя бы несколько строк?
– «Путь благодати» не поют впустую, – сказал Бегей.
– По-моему, наш разговор отнюдь не пустой.
Индеец внимательно посмотрел на Кейт:
– Да, наверное.
Он закрыл глаза и высоким вибрирующим голосом завел мелодию, основанную на пентатонической шкале. Непривычный звукоряд и язык навахо – знакомы были только отдельные слова – всколыхнули в душе Уаймана тоску по чему-то неопределимому, но желанному.
Минут через пять Бегей замолчал. В его глазах стояли слезы.
– Это самое начало, – спокойно произнес он. – Более прекрасных стихов не сочинял никто и никогда. Во всяком случае, на мой взгляд.
– А перевести их для нас вы не могли бы? – попросила Кейт.
– Ох, лучше не просите. Ну да ладно… – Бегей глубоко вздохнул.
Бегей на миг умолк.
– На английском звучит неважно, но перевод примерно такой.
– Кто этот «он»? – спросила Кейт.
– Творец.
Кейт улыбнулась:
– Тогда ответьте на такой вопрос, мистер Бегей: кто создал самого Творца?
Бегей пожал плечами:
– Об этом легенды не рассказывают.
