– Повезло, – лопотала Крошкина. – Клиента вчера в Бутырки замели, слава Тебе, Господи! А ты говоришь Сиси, – весело потирая ладошками, подмигнула она Денису. – Наливай, не зевай. Завтра едем.
– Так, хорошо, – безнадежно вздохнул Гулдинг и потянулся к бутылке.
На следующий день все собрались возле железной двери офиса. Сбоку смотрел глазок телекамеры. В стене – домофон. Охранник провел их в небольшой холл. Секретарь попросила подождать и предложила чай.
– Пусть его, дочка, китайцы пьют, а мы люди русские. Да, Дениска, – ответила за всех Крошкина.
– Так, хорошо, – согласился тот.
Женщина недоуменно взглянула на элегантного негра и вернулась за свой стол.
Не прошло и десяти минут, как она пригласила их в кабинет маэстро.
Окна в небольшой комнате были завешены плотными шторами. С потолка лился мягкий свет. Вдоль стен – книжные полки с подписными изданиями классиков мировой литературы. Небольшой круглый стол. Удобные стулья. В углу – компьютер, офисное кресло на колесиках.
Из соседней двери вышел мужчина лет пятидесяти. Худощавый, смуглый, густые волосы с частой сединой, казались серыми. В светлом костюме и рубашке с галстуком в полоску он скорее напоминал менеджера преуспевающей фирмы, чем таинственного колдуна. Антон Иванович кивнул гостям, предложил сесть.
– Что вас тревожит?
Все разом начали рассказывать. Маэстро поднял руку, указав на Михаила, попросил. – Сначала вы.
Слушал не перебивая, часто прикрывал веки, а когда тот закончил, деловито произнес.
– Значит вы, – посмотрел на Котова, – и вы, – перевел взгляд на Гулдинга, – встречались с Леной и ничего друг о друге не знали? Кто отец детей вам тоже неизвестно. Она скрывает, но вы оба готовы признать отцовство. Вы – родители. А вы кто? – Обратился к Крошкиной.
– Это моя вторая жена, – пояснил Федор Степанович.
– Свояченица Борисовны, она к вам устроила.
Гамаюнов впервые улыбнулся. – Я так понял, что и вам судьба молодой матери и детей небезразлична.
– Да я за нашу доченьку и золотых внучков, – начала было Крошкина, но Антон Иванович поднял руку, и она вмиг замолкла.
– Думаю, еще одно доброе биополе не помешает. Лена либо в Москве, либо в Подмосковье. – Он достал карту. – Прошу всех встать вокруг стола и взяться за руки. – Указал последовательность. Вытащил блестящий металлический предмет на цепочке, похожий на массивные часы. Отдал его Клавдии Петровне со словами – Держите над картой. – Взял ее за руку, другую подал Крошкиной. – Теперь закройте глаза и думайте о Лене, о детях, мысленно зовите, просите откликнуться.
Всем казалось, что, сквозь живую цепочку, чередуясь, проходило тепло или пронизывал холод. Неожиданно послышалось, – есть. – Открыв глаза, увидели, как качается маятник.
– Где-то здесь, а, штурман?
Котов кивнул и подумал. – «Как это он догадался про штурмана?».
– Так, хорошо, – Денис чуть не запрыгал от радости, твердя. – Мы сдес был. Да, я помнит, к бабушке ездит. Алкашино.
– Алешино, – поправил Антон Иванович. – Поспешите, у нее проблемы.
Гулдинг выходил последним. У порога задержался, обратившись к Антону Ивановичу. – Господин Гамаюн, есть просба. Вы можете знат, кто есть отец? Я? Майкл? Хорошо? Объяснит Майкл, не может от белый человек быть черный ребьёнок.
– А от тебя белый может? – Просунул голову в дверь Котов.
– Я специализируюсь на поисках людей, автомашин, ценностей, документов. Вам лучше вместе с матерью выяснить, кто отец. Согласно Библии, люди произошли от Адама и Евы, то есть от древних евреев. Значит, в каждом из нас есть капля еврейской крови. Согласно науке, человек появился в Африке. Выходит, у всех есть капля африканской крови. Так почему же белому ребенку не родиться у афроамериканца и наоборот?
Глава 36
Виктор снял куртку, положил Лене под голову, вытер лицо снегом. Она застонала сильнее, открыла глаза. Сознание возвращалось медленно.
«Надо скорее убраться, может приехать милиция. Взрыв наверняка было слышно далеко отсюда. – Веселов взвалил Лену на спину и побрел по дну оврага. – Куда-нибудь выведет. А что дальше? В Москву опасно, к бабусе тоже не выход. Может, к командиру роты?»
Веселов вспомнил, как летом столкнулся на улице со священником и... оба замерли.
– Витя? – Воскликнул батюшка и обнял обалдевшего Веселова.
– Товарищ майор? – Ничего не понимая и не веря своим глазам, пролепетал Виктор.
В последний раз он видел командира после боя, в госпитале. Тот был в сознании, рычал, как умирающий зверь: «Пристрелите, не мучайте». Слушать было невозможно. Потом его оперировали, спасли. И вот снова встретились.
Тогда в Чечне от взгляда майора мороз пробирал по коже, а голос прошибал насквозь, как стальные иглы.
А сейчас – длинные волосы под черной шапочкой, ряса, бородка, лицом худ. Взор кроткий, мягкий. Голос ровный, спокойный, тихий.
– Был майор, а теперь отец Владимир. – Священник улыбнулся.
Разговорились.
Веселов не мог привыкнуть к новому «званию» и обращался к командиру по-прежнему – Товарищ майор.
А тот поправлял, – отец Владимир.
Тогда-то батюшка и пригласил в гости. – Приезжай, место чудное, храм восстанавливаем.
На том и порешили. Адрес оставил.
«Вот и пригодился. Лучшего варианта не найти. Попрошусь на пару дней, а потом что-нибудь придумаю», – решил Веселов.
– Отпусти, – простонала Лена.
– Идти сможешь?
Она в испуге отшатнулась, шагнула в сторону, озираясь вокруг. Прикоснулась к голове, скривилась, зачерпнула горсть снега, приложила к больному месту. Споткнулась, села на корягу.
– Не бойся. – Виктор хотел поднять ее, но Лена резко отстранилась.
Вспомнила, как он ударил Юрка, как кричал ей – беги. Как Юрок с детьми сел в машину. Как ее ударили по голове. Потом наступил глубокий «сон».
«Хочет помочь? Скорее претворяется. Ведь все несчастья из-за него. Бандита того ударил и убежал тоже для вида».
Ни слова не говоря, она стала карабкаться по склону вверх.
– Подожди – Веселов догнал ее. – Убьют и тебя, и меня. Куда ты пойдешь, в милицию? Там у них все схвачено. В роддом? Там тебя враз упрячут в морг. Надо где-то переждать. Что-то придумать.
Вышли из оврага на проселок. Слева лежало занесенное снегом поле. За горизонтом, на фоне черного неба тянулась длинная полоса света.
«Город», – решил он.
По шуму определил, где дорога. Подошел к Лене вплотную, положил ладонь на плечо. – Успокойся.
Но она неожиданно впилась ногтями в его куртку и закричала, беспорядочно размахивая руками. – Гадина, гадина. Я вас всех убью, разорву.
Виктор сообразил, что у нее истерика. Зашел сзади. Сжал ей руки, завел за спину.
Лена стала лягаться ногами, больно ударила его по голени и колену. Извивалась, как большая сильная рыба, выброшенная на лед. Ухитрилась даже попасть затылком ему в нос.
– Да, уймись ты, оглашенная. – Он затряс ее, оттолкнул. – Не хочешь слушать, иди к черту. Мне же проще. А тебя найдут и прикончат. И детей ты никогда не увидишь. Я знаю, где они, только спокойно надо. А
