Глава 38
Храм увидели издали. На горе, в стороне от дороги, на фоне серого, тяжелого неба, золотом светились купола, увенчанные крестами. Рядом, словно мачта корабля, поднятого волной, появилась и начала «расти» высокая колокольня. Сквозь лес поблескивала новая железная крыша церкви.
– Поворачивай, – крикнул Веселов.
Машина пошла по накатанному снегу, обогнала розвальни с детворой. Сани тянула лошадка, пыхтя, как маленький паровозик.
В ямщике Веселов узнал командира роты. «Как он меня с такой оравой встретит?»
Остановились, вышли.
Лошадка «затормозила», забила копытом. Дети притихли и с любопытством уставились на незнакомых людей.
Отец Владимир в ушанке, тулупчике и валенках лихо спрыгнул, сбросил толстую варежку и поздоровался с каждым за руку, представившись. У Виктора ничего не спросил, не удивился.
Детвора загомонила, поблагодарила батюшку и, подхватив рюкзачки, гурьбой покатилась по избам, тянувшимся вдоль реки.
Дом стоял возле храма. Большой, выкрашенный в сочный зеленый цвет пятистенок, с двумя побеленными трубами и летней верандой. Чуть поодаль – сараи, конюшня. За высокой сеткой-рабицей метался свирепый «кавказец», но, увидев хозяина, присмирел.
Веселов, глянув на огромную морду, похолодел, отошел в сторону и шагнул в ворота последним.
– Машину можете здесь оставить, а я свою каурую в гараж загоню.
На высокое крыльцо вышла женщина в телогрейке и сером платке. – Супруга моя, Зинаида Никитична. Прошу любить и жаловать. Принимай гостей, матушка.
– Вот и славно, – знакомясь, приговаривала хозяйка. – Как раз к обеду подоспели.
– Товарищ майор, – начал Веселов и смутился. – Вы уж извините за неожиданный приезд, я все объясню.
– После, Витя, после, – отец Владимир подталкивал всех к столу, который Зинаида Никитична собрала ловко и быстро.
Батюшка повернулся к иконам и, крестясь, начал молитву.
– Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою...
Ели с удовольствием. Хозяева подливали горьковатой, душистой рябиновой водки. Виктор, слегка захмелев, снова попытался объясниться, но священник начал рассказывать о том, как они с женой храм восстанавливают.
– Зинаида Никитична родом из этих мест, из Будаково. Когда деревни укрупняли, малоперспективные ликвидировали. Вот и Будаково попала в их число. Теперь от нее остался лишь указатель на шоссе да заброшенное кладбище.
Народ переселился в центральную усадьбу, а дома сожгли, чтобы получить страховку в триста рублей. Схитрили. Место запахали, в храме склад с удобрениями устроили.
Но теперь совхозы и колхозы исчезли, поля никто не пашет. Земли нам дали. Из той, что признали нерентабельной. Храмом помаленьку занялся. Люди из соседних деревень помогать начали. Но много ли пожилые женщины сделают?
Договорились с местной властью, что поставим новое село. Приедут жить молодые семьи, в основном, из беженцев, но с условием – каждая семья возьмет на воспитание ребенка из детского дома и пожилого одинокого человека из местных.
Желающих много. Денег мало. По крохам приходится собирать. Спасибо спонсоры выручают. Пока только три новых семьи поселились. А люди опытные, практичные, сами нашли средства. Купили неподалеку старые дома, объединились, построились, хозяйством обзавелись.
С Божьей помощью дела идут. Молимся, трудимся, как отцы церкви завещали. Погостите и вы, может, остаться надумаете? – Он лукаво окинул взглядом гостей, задержавшись на Лене.
Матушка самовар поставила. Лена стала помогать ей.
– Я, может, и останусь под вашим командованием, – горько вздохнул Веселов.
Бывший командир понял, что Виктору нужен совет и стал внимательно слушать.
Веселов рассказал, как попал в фонд, чем занимался, какое задание получил, и что в итоге произошло. Дениса и Михаила назвал близкими друзьями Лены.
– Мы решили выкупить детей. В Москве нам появляться сейчас опасно. Разрешите на время у вас остаться.
Святой отец молча теребил бороду. Взгляд у него стал враждебным.
– Все можно продать. И уголь, и нефть, и лес, но, коли детьми станем торговать, значит, не будет у такого народа завтрашнего дня. Страшно. Все мы в этом виноваты. Господи, прости грехи наши, – перекрестился на иконы.
Положил свою жилистую, тяжелую руку на плечо Веселова. – Живите, сколько надо, а мы, чем можем, поможем. Звони, вон мобильник, – он кивнул на столик возле окна.
Голос погибшего Виктора Веселова, мягко говоря, удивил Николая Ивановича Бессмертных. Ведь Юрок совсем недавно победоносно доложил о блестяще проведенной операции. Но Кащей сумел взять себя в руки.
– Куда же ты пропал, Витя?
Веселов растерялся и, как бы извиняясь, ответил. – Да, в общем жив, здоров.
– Лежу в больнице, сыт по горло, жрать хочу, – продолжал развязно Николай Иванович. – Шутка. Рад за тебя. Когда появишься? Помощь требуется? – Бессмертных сверлил свирепым взглядом скукожившегося Юрка.
– Николай Иванович, женщина, которую пытал Юрок и хотел сжечь в машине, ни в чем не виновата, даю голову на отсечение. Убежала и болтала всякую ерунду по глупости и неопытности. Для фирмы она никакой опасности не представляет. Ей кроме детей ничего не нужно. У меня предложение. Мы хотим выкупить детей, и больше вы никогда о нас не услышите. По-моему, лучшего варианта не придумаешь.
Николай Иванович сразу сообразил, что это «ниточка», благодаря которой можно выйти на шофера и эту телку, и одним махом, уже наверняка, ликвидировать обоих.
– Рад, что все обошлось, потому что фирме разборки с милицией совсем не нужны. По поводу твоего предложения. Думаю, мы можем вернуть детей и без денег, но я один такие вопросы не решаю. Перезвони через час.
– Ну? – Все подались к Веселову.
– Клюнул, обещает договориться без денег. Рад, говорит. Врет, конечно.
– Слишком уж поспешно согласился, – батюшка принялся теребить бородку. – Лукав, яко пес. Он без промаха хочет до вас добраться. Ведь через детей ему легче всех накрыть. Сейчас твой Кащей предложит свой вариант. Мы согласимся, но потребуем в качестве гарантии заложника посолиднее. – Прости, Господи, – он перекрестился. – Предлагаю назначить встречу в лесу, где увязнет любая машина. Есть у меня местечко на примете. Усадить посланника с детьми в сани и по узкой дорожке быстро скрыться. Будем уповать на доброту Господа. Молиться и верить, – молвил он.
Через час Николай Иванович сообщил, что договорился вернуть детей без выкупа. – Называйте время и место.
– Хорошо, – ответил Веселов, – но нам нужны гарантии.
– Какие? – Кащей сосредоточился.
– Мохова должна убедиться, что это ее дети. Мы же должны быть уверены, что вся операция пройдет благополучно. Поэтому детей должен передать один из уважаемых сотрудников фирмы. Он станет для нас кем-то вроде заложника.
– Заложника? – Обрадовался Николай Иванович. – Гробовщенкин подойдет?
– Вполне. – Веселов подробно описал, как быстрее и без помех добраться.
«Наконец-то можно наверняка избавиться от этой троицы. – Кащей был доволен. Он рассуждал так: чтобы ликвидировать всех разом, надо заминировать детей. Тогда и Стасик, и Веселов, и эта полоумная в
