любом случае окажутся в одном месте. Когда мамаша станет проверять мальцов, вся компания взлетит на воздух, и дело с концом».
Однако уговорить Гробовщенкина оказалось непросто.
– Почему я? – чуть не задохнулся он от волнения.
– Стасик, пойми, такие условия. Нам крайне важно их выследить. А это – единственный шанс. Спугнем, уйдут, и тогда все полетит в тартарары.
– За безопасность, Николай Иванович, тебе платят, ты этот вопрос и решай, а меня не впутывай, иначе буду просить защиты, – стоял на своем Гробок.
– Иди, дорогой, выверни тулуп наизнанку. Только ведь наверху никто в твои проблемы вникать не станет. Столько лет на ответственных должностях. В фонде работаешь с первого дня, а не понимаешь, чем нам грозит подобная ситуация. Про нас я не говорю. Мы свое отпрыгали. А дети, внуки? – Он скорбно опустил глаза, сложил огромные кисти рук на животе, как послушный пес лапы. – У меня младший в Англии учится. Думаешь, чуть что, так его Скотланд-Ярд убережет? Да хоть в Испании спрячься, все равно не поможет.
Станислав Иванович застыл. Под левую лопатку вонзилась «цыганская» игла. – «Может, не случайно он упомянул Испанию? Может, знает, что моя дочь, внучки, идиот зять, а сейчас и жена в Испании? Что уже и гражданство куплено?».
А Кащей, будто наслаждаясь, тянул. – Это наши олигархи – нашкодили и в кусты. Сколько их в Англии прячется? И плевать они хотели на запросы прокуратуры. Другие в Испании обосновались. В Аликанте на солнышке греются. Даже замок у них есть. Санта-Барбара называется, а я думал это в Америке.
Гробовщенкин был потрясен. «Знает, подлец, где моя семья. А я считал его дураком и солдафоном. Выходит, недооценил старого КГБиста».
– Но все-таки, почему именно я? – Станислав Иванович уже понял, что выхода у него нет.
– Доверяют. Ты человек мирный, спокойный, честный, солидный, порядочный.
– Спасибо, весьма тронут.
– Значит, согласен?
Стасик молчал.
Детишек зарядил Юрок – специалист по саперному делу. Юлия – тоже специалист, художник-визажист, загримировала одну из новорожденных сестер-близняшек под негритянку.
Станислав Иванович не знал, что должен передать «фальшивку». Его уверили, что мальчик белый, а девочка черная.
Глава 39
В салоне джипа Гробовщенкин немного успокоился. Мягко, уютно, тепло. Юлия с двумя кенгурушниками, сидевшая рядом, как бы исчезла. Лишь когда машина остановилась и «ласковый» голос Кащея известил. – Дальше пойдешь один. – Станислава Ивановича обуял ужас. Он съежился, затаился.
Хлопнула дверца, Юлия вышла на дорогу, достала детей.
Гробок не двигался.
Кащей вылез и, потоптавшись на обочине, заглянул в салон.
– Ночь звездная, в Москве такой не увидишь. Но морозец. Ты, Стас, тепло одет?
Тот ничего не ответил и медленно, ни на кого не глядя, выполз на воздух.
Свежий, колючий ветер нырнул за ворот дубленки. Пробежал легкой дрожью по спине.
За джипом стояла иномарка с прикрытием. Через лобовое стекло были видны «светлячки» сигарет.
«Четверо», – отметил про себя Станислав Иванович.
– Тут недалеко, – ворковал Кащей. – Последний рубеж – мост. Потом еще метров пятьсот, а там тебя встретит твой телохранитель. Один, – неожиданно серьезно и грозно подчеркнул голос Николая Ивановича. – Ты отдаешь детей и свободен. Мы ждем здесь. Ближе подъехать не сможем, такие условия, не обессудь. Обратно тоже придется пехом. Но погода великолепная, – вздохнул мечтательно, – грех не прогуляться перед сном. Давай, дорогой, с Богом, не задерживайся, – напутствовал по-отечески.
Станислав Иванович обреченно поплелся вперед. Груз оказался нелегким.
– Может это не дети? – Остановился, проверил рюкзачок на груди, увидел черную мордашку. Снова двинулся. Становилось все тяжелее. Сердце болезненно заколотилось. Он стал задыхаться, голову распирало, тело обливалось потом. Шел автоматически, мало что различая.
– Шеф, – вдруг окликнули рядом.
Гробок вскрикнул.
Из темноты густых елей вынырнул человек.
– Витя, – обрадовался Стасик, пытаясь освободиться от рюкзачков.
Веселов обследовал их, удостоверился, что там дети и потащил начальника за собой.
– Меня же ждут, – возмутился тот.
– Подождут. Я вас потом отвезу.
– Куда? – обалдел Станислав Иванович.
Подошли к саням, запряженным лошадкой. Рядом суетился высокий мужичок в треухе и овчинном тулупе. Он бережно снял кенгурушники и уложил на сене, как снаряды.
Гробовщенкина связали и тоже устроили в санях.
– Витя, что все это значит?
– Как договорились. Вы у нас побудете в качестве гаранта. А когда мать убедится, что это ее дети, мы вас освободим. Сразу признайтесь, они заминированы?
– О чем ты, какие мины? – Растерянно произнес шеф. Он приподнял голову и глянул на Веселова. – Витя, получается, Кащей прекрасно знал, что я – заложник?
– Конечно, он вас и предложил.
– Ну, тварь, ну, сволочь, – Станислав Иванович червяком задергался на санях.
– Тихо, тихо, детей да лошадку испугаешь, – мягко упрекнул бородатый «партизан». Так про себя Стасик окрестил высокого мужика.
Сани остановились возле избушки. «Партизан» осторожно перенес детей. Шефа кое-как усадили на лавку. В домике было холоднее, чем в лесу.
– Сейчас меня убьют, – твердо решил Гробовщенкин.
– Витя. За что? – Всхлипнул он и хотел опуститься на колени. – Я ведь ни в чем не виноват.
– Молчи, сын греха и порока, – цыкнул бородатый. – Никому здесь твоя жизнь не нужна. Не судьи мы тебе, прости нас Господи. – Он перекрестился.
Станислав Иванович сразу смекнул, что высокий и худой здесь за главного. «Но зачем эти кресты и поклоны? Может это секта?».
Веселов принес два больших фонаря, стол в избушке осветился.
– Сидите тихо и не мешайте, – хмуро сказал бывший шофер.
Отец Владимир снял тулупчик и закатал широкие рукава рясы, обножив сильные, жилистые руки.
Виктор положил пакет с ребенком на стол.
– Еще раз спрашиваю, дети заминированы?
– Господь с тобой, Витя, какие мины? – взвизгнул Гробовщенкин. Там близнецы – черный и белый, я проверил. Живые, нормальные близнецы.
– Умолкни, – бородатый медленно, как экстрасенс, повел расставленными пальцами над спящим младенцем.
Стало тихо. Было слышно лишь дыхание лошади возле избушки. Руки опустились. Мягко и нежно, как снежинки.
– Господи, спаси и помоги, – прошептал мужик, и его пальцы, словно змеи, вползли внутрь. Через мгновение дернулись назад, держа то ли шпильку, то ли крохотный карандашик.
– Элементарно, но с умом, – проронил, размышляя, командир. – Слава тебе, Господи!
– Взрыватель? – вырвалось у Веселова.
– Он самый.
– Юрка работа.
– Неглупый парень. Давай второго. Может, там что-то другое? Господи, спаси, помоги, не оставь нас!
