требуется покаяние и вера. Веровать, значит отдаваться ему, бороться против греха. Верующий должен жить не для себя, а для Бога. – Речь батюшки стала пылкой, страстной. – Сын Божий, проливший свою кровь за грехи всего рода человеческого, сделал крест символом высочайшей чести и славы. Мы – истинные последователи Господа Иисуса Христа. В крещении ветхий наш человек должен сораспяться с Христом. – Глаза отца Владимира горели, голос слегка дрожал. – Крещение – есть таинство, при котором верующий должен умереть, да умереть для жизни плотской, греховной и возродиться от Духа Святого в жизнь духовную. Если есть такое стремление – не сомневайся.
– Понятно, – Веселов нахмурился. – Я, пожалуй, повременю. Можно?
– Разумеется. Вижу, умом тебя Господь не обидел, понял ты слова мои.
Батюшка поймал растерянный взгляд Лены. Она покраснела.
– Может и мне подождать?
– Вам решать, – с сожалением вздохнул святой отец.
– Иди-ка сюда, – матушка увела ее за перегородку. – Ты в чем сомневаешься? Речи святого отца тебя смутили? А подумай, ты ведь, как дети родились, будто сама впервые на свет появилась? Потому что в Господа нашего, Иисуса Христа, поверила. Значит, уже была на пути к нему. И принять таинство крещения тебе обязательно надо.
– Да, я в деревне, у бабы Тани наверно по-настоящему верить начала. Но ведь я же грех совершила.
– Женщина спасается чадородием, – заверила Зинаида Никитична. – Родила, полюбила детей, страдаешь ради них, значит, раскаялась в грехах своих. А раз так, значит, Всевышний поможет, а Матерь Божья руку протянет. Но только тому, кто слышит ее. Ты – услыхала. Не сладко пришлось, дальше еще тяжелее будет, но ты не сдаешься. Крещение лишь сильнее укрепит тебя в вере. Прими его с радостью, без сомнений и терзаний. Ты – заслужила.
– Почему же Господь всем людям не прикажет, чтобы не грешили и добрее были?
– Господь не командир, люди не армия. Человек должен принимать веру как великую благодать. Жить с Богом – счастье, но и труд огромный. Как поступить, каждый решает сам. Если заставлять, принуждать человека, жизнь обернется для него наказанием.
– Займись пока деточками, а я пойду воду греть. Будем купель в доме ставить. В храме холодно. Я тебе новую рубашку дам.
– А как своих близняшек сыщешь, снова к нам приезжай, их тоже крестить станем. Мы ждать тебя будем. Найдешь, не сомневайся. Уповай на Него. И что бы не случилось, верь, не отступай. Создатель уже через тебя чудо в свет явил – черную девочку подарил и белого мальчика. Значит, ни за что не оставит.
«Вот баба Таня обрадовалась бы», – подумала Лена, когда отец Владимир надел на нее нательный крестик.
– Как слезиночка, – зарделась она, ощутив прикосновение прохладной меди к груди.
– Истинно, – обрадовался батюшка. – Это и есть слеза Господа нашего Иисуса Христа распятого на Голгофе.
Веселов, слушая слова бывшего командира, твердо решил. «Найдем детей, обязательно крещение приму».
Украдкой посмотрел на беглянку Мохову, будто искал ее одобрения и поддержки, и невольно залюбовался на рабу Божью Елену, словно увидел впервые. В белой холщевой рубашке, с распущенными волосами и огромными восторженными глазами она была красива, как ангел.
Виктор еще сильнее ощутил душевный трепет и собственную значимость, когда, закончив обряд, она обратилась к нему. – Витя, как же дальше быть?
У Веселова был один вариант, но и тот казался сомнительным.
Он предложил захватить Кащея и поставить вопрос – или дети, или жизнь.
– Посуди сам, как ты его захватишь? – вздохнул Станислав Иванович, – у него охрана, как у депутата. По-моему, надо Юлию брать, но только дома, в ее квартире, – продолжал шеф. – Она детей из накопителя передает, значит, с курьерами знакома. Припереть к стене, пусть расскажет, что знает. Надежда небольшая, но попробовать стоит.
Веселов подумал, что исполнение «операции» целиком ляжет на него, потому что Стасик – помощник никакой, а женихи, телки лопоухие, вообще откажутся.
Но Михаил и Денис твердо заявили, что готовы помочь ему.
Отец Владимир назначил Виктора старшим.
– Дело непростое, – инструктировал он «группу захвата». Нужна четкая дисциплина и беспрекословное подчинение командиру группы. Если каждый станет импровизировать – прогорите.
Лену решили оставить дома, но она возмутилась.
– Дети же мои! Как вы не понимаете, что сидеть, сложа руки, и ждать гораздо труднее, чем быть вместе со всеми. Я же изведусь вся.
Способ разработали простейший – «сантехник».
Глава 42
Юлия давно проснулась, но, по случаю выходного, нежилась в постели.
Звонок в дверь удивил. Трезвонили долго, настырно. – Кого черт принес?
Разозлившись, она выползла из-под одеяла. Шлепая по полу мягкими тапочками, пошла открывать.
В глазок увидела тупую рожу с дымящейся сигаретой во рту. Грязная вязаная шапочка сползала на лоб.
– Кто?
– Сантехник.
– Я не вызывала.
– Соседи вызвали, заливаете, – тип меланхолично зевнул.
– Но у меня везде сухо.
– Сухо по самое ухо, – пробурчал субъект. – У вас, гражданочка, труба лопнула, я стояк перекрыл. Короче, или я смотрю, или пошел. Сидите без воды. У меня еще пять вызовов.
– Сейчас. – Юля надела халат и загремела ключами, открывая дверь. – Только сигарету погасите, – сказала и... замерла.
В прихожей появились – длинный негр, Веселов, та «девица» и «сантехник». Хозяйку отволокли в комнату, заломив руки за спину. Она настолько обалдела, что не могла ни кричать, ни сопротивляться.
Плюхнувшись в кресло, Веселов без лишних слов задал вопрос. – Жить хочешь?
Та поспешно закивала головой.
– Ее помнишь?
Снова кивок.
– Детей ее помнишь?
– Да, глухо, как простуженная, произнесла Юлия и с ужасом решила. – «Это конец. Мстят. Но почему они живы?». – Вспомнила грохот взрыва в лесу и самодовольный смешок Юрка.
«Идиот безрукий», – помянула она коллегу «добрым словом».
– Станислав Иванович привет передает, а девчушки-близняшки уже в новой семье. Родители Кащею благодарны. Поможешь отыскать ее детей – свободна.
«И только?». – У Юлии отлегло от сердца. «Значит, с меня начали. Я для них самая легкая добыча. К Юрку и Кащею подступиться трудно, но узнать, кто курьер, надо. – Она стала быстро соображать, как действовать в этой ситуации. – Если я выведу их на курьеров, меня тут же укокошат. А они не тронут – Юрок «уволит». Но особенно вилять тоже не придется. Веселов знает, что детей по цепочке передаю я. Как же быть? Надо врать и по возможности тянуть время. Я им нужна». – Юля успокоилась и, претворившись испуганной, начала, заикаясь.
– Я передаю детей, но, когда мы вернулись в Москву в тот вечер, Юрок забрал у меня малышей и увез. Куда – не знаю. Не убивайте. У меня есть немного денег и украшения из золота, мама подарила, хотите возьмите. Я действительно ничего не знаю, – скорбно опустив глаза, Юлия разрыдалась.
Лена, встала перед ней на колени. – Помогите, пожалуйста, найти моих дочку и сына, и мы больше никогда не увидимся, – она попыталась заглянуть Юлии в глаза, но та отвела голову.
