Гера догадался передергивать затвор, когда оружие «затыкалось», Антон же просто давил на гашетку давно осекшегося автомата. Всем троим им удалось свалить только двух врагов, и Олег подозревал, что обоих убил он. А потом конная лава ударила в монолит фаланги.
Создатель услышал громкий стук пик о щиты, жалобное ржание коней, напоровшихся на копья.
Конница отхлынула. Перед несокрушимой стеной воинов билось в агонии несколько лошадей, да четверо «всадников» улепетывало пешком. Хабреки рассыпали строй и с восторженными криками погнались за этими несчастными.
«Неужели победа? – изумился Олег. – Так просто?»
И тут удирающие всадники единым движением развернулись, рванулись в новую атаку. Опущенные пики, пена на лошадиных мордах, тяжелый топот. Яростный вопль Михаила. Хабреки сомкнулись в неровное каре, ощетинились копьями, но конный отряд просто обогнул их, мчась по никем не прикрытой дороге.
– Хана настала, – судорожно сглотнул Олег, оказавшись один против целого эскадрона, вскинул к плечу автомат.
Та-та! Та-та-та! Та!
Два конника вылетело из седел, но расстояние стремительно сокращалось.
– Сучья игрушка! – Создатель швырнул автомат в сторону и выдернул свой простой и безотказный меч.
– Во имя Господа! – орали всадники, метясь пиками в Господа Бога.
– Создатель! – легла под копыта белая фигура.
Конь полетел кувырком, еще два, несущихся следом – тоже. Это селяне, увидев неминуемую гибель своего творителя, кинулись наперерез мчащейся лаве, размахивая крошечными ножиками и короткими мечами, позволяя безжалостно накалывать себя на пики, рубить длинными кривыми мечами, топтать копытами. Их отвага достигла цели: атака всадников завязла в кровавом месиве.
Господь отправил меч в ножны, поднял с земли автомат, вставил свой последний магазин. Хладнокровно прицелился.
Та! – всадник обмяк и свалился набок.
Та-та-та! – еще один отвалился назад.
Осечка!
Осечка!
Та-та-та!
Конница отхлынула назад. Оказывается, хабреки бежали на подмогу, грозя отрезать путь к отступлению, и черные всадники предпочли не рисковать. Они опять обогнули сомкнутое каре, развернулись, атаковали трех отставших от основной массы воинов. Те встали спиной к спине, и начали медленно пятиться к общему строю, успешно отбиваясь от превосходившего числом врага.
Заржал, падая, конь. Всадники сразу отступили от отважной троицы и стремительно умчались восвояси, оставив после себя истоптанный до черноты луг и разбросанные тут и там окровавленные тела.
Битва окончилась.
Олег опустился на траву, закрыл глаза и с облегчением откинулся на спину. За последние мгновения, так и не вступив в рукопашную, он устал больше, чем при разгрузке «Камаза» с углем. Создатель позволил себе несколько минут покоя, потом решительно встал. Спустился с холма.
Селян положили всех. Из месива на дороге доносились лишь слабые стоны. Хрипел парнишка с обломком пики в груди. Явно не жилец. Слабо скреб пальцами по траве Эней. Рубленная рана пересекала его позвоночник. Тоже умрет. А Эзоп сидел рядом, тупо глядя на обрубок руки. Создатель наклонился, снял с мертвого всадника пояс, быстро и сильно перетянул культю, пока мужик не потерял слишком много крови. Немного дальше лежал Артур со страшной, кровоточащей раной через все лицо.
«Если кровь течет, значит жив», – сообразил Олег, присел рядом, осмотрел тело. Больше ни царапинки. Оказывается, мальчишка всего лишь потерял сознание! Повезло, вырвался из такой мясорубки, можно считать, целым и невредимым. А шрамы только украшают мужчину.
Господь выпрямился, глядя на безжизненные тела. Да, они погибли. Но они умерли не зря! Они отдали свои жизни за святое дело борьбы со Злом, борьбы с Дьяволом. Они отдали жизни за Бога – а это святое самопожертвование, вершина возможного для любого человека!
– Ты цел, Создатель? – приблизился Михаил.
– Да, – кивнул Олег. – А какие потери у тебя?
– У меня нет потерь.
– Как, совсем?! – поразился Олег.
– Все, кто был в строю, целы. А те, кто не успевает встать в общий строй, считаются погибшими еще до боя.
Комментарии, что называется, излишни. Вне строя стояли только двое автоматчиков. Нет, Создатель не считал, что огнестрельное оружие годится только на свалку, но здесь и сейчас, когда он не умеет ни хранить созревшие патроны, ни перевозить их… Автоматы придется отложить до лучших времен.
– А как те, трое…
– Которые не успели занять свои места? Они все ранены, и их придется отправлять домой.
– Хорошо. Пусть заберут с собой автоматы и передадут их моей жене.
Михаил кивнул, и заговорил о другом:
