мужчины станут кланяться за десять шагов. Герой, прошедший путь мужчины, почетный гость рода Че… Потом я остепенюсь, выберу себе хорошую жену и стану солидным почетным горожанином… Интересно, а у них тут моногамия, или разрешено многоженство?
Я усмехнулся, подобрал камушек и забросил его далеко-далеко в озеро. На прощание.
Чегай с Иреной успели утолить свой аппетит и ждали меня стоя, подтянутые, причесанные, тщательно перепоясанные и зашнурованные. И чуть не перебирали ногами от нетерпения.
– Ну что, – скрыл я свою улыбку, – идем?
– Пожалуй, можно, – вяло откликнулся Чегай и очень неторопливо пошел вперед.
– А-а-а-а-а!!! – пронесся над деревьями отчаянный вопль, потом послышался громкий всплеск.
Мы переглянулись.
– А-а-а-а!!!
– А-а-а-а!!!
Два следующих всплеска слились в один.
– Только этого нам и не хватало… – вырвалось у меня. Мы обнажили ольхоны и бросились к озеру.
На берег я выскочил первым. И в тот самый миг, когда трое охотников выбирались из воды. Тощий Ривьен, трясущийся от холода, Кюг, ухитрившийся сохранить свое копье и, естественно, Малх. Они угрюмо смотрели на меня, тяжело дыша, но бросаться в бой отнюдь не стремились. Устали, бедолаги. Появились Чегай с Иреной, встали у меня за спиной.
– Ну, здравствуй, Лунный Дракон, – добродушно улыбнулся вожак охотников, пытаясь сладить с дыханием, – рад тебя видеть.
– Не верю, – усмехнулся в ответ я.
– Ты молодец, Лунный Дракон. Ты сумел пройти по вершине, не потеряв ни одного человека. Мы двигались по твоим следам, ночевали там же где и ты. Но Сыч и Баряба сегодня не проснулись.
– Наверное, они лежали с краю? Сочувствую. По ночам в горах холодно. Мы ночевали днем, а ночью шли.
– Понятно. – Малх криво усмехнулся. – Нельзя было оставлять тебя драться с шери. Живой ты намного полезнее.
– Мне тоже так кажется.
– Впредь умнее буду. Ну, да ничего. Остался последний рывок. Сейчас отдохнем, и пойдем в Небесный Город.
В город? Эти бандиты собираются войти в город, который должен стать моим домом? В душе зародилось угрюмое возмущение, решительное неприятие подобного будущего. Провести остаток жизни рядом с этими бандитами? Это все равно, что жить в одной комнате с болотной гадюкой!
– Мы пойдем, – безо всякой угрозы в городе сообщил я. – А вы – нет.
Охотники зашевелились, немного раздвинулись. Кюг опустил копье. Мы встретились глазами, и я с полной уверенностью понял, что на этот раз его убью. Ни малейшего страха, полная уверенность. Убью. В памяти всплыли голубые глаза с карими лучиками, крики Тхеу, полные боли и страха, и я невольно сделал шаг вперед.
– Ты помнишь Горные Сады, Лунный Дракон, – Малх движением руки остановил Кюга, готового кинуться в драку. – Ты помнишь, о чем мы говорили с тобой? Ты хорошо помнишь?
– Очень хорошо. Поэтому Ирена убьет Ривьена, я сверну шею Кюгу, а Чегай прикончит тебя.
Услышав это, Кюг аж зарычал, но голос Малха наоборот стал только более вкрадчивым.
– Неужели ты думаешь, что мы теперь на равных, Лунный Дракон? Мы, конечно, устали. Но перебить вас всех еще способны.
– Давай проверим. Если тебе очень повезет, то ты победишь. И останешься жив. Один. И наверняка с парой дырок на шкуре. – Я тихонько рассмеялся. – Как видишь, я помню все. Что ты сможешь сделать в одиночку, Малх? Никаких шансов.
Никаких шансов. Вожаку охотников теперь никогда не стать царьком Небесного Города. А что касается нас… Кюга я обязательно убью. Ирена наверняка справится с Ривьеном. Даже если Чегаю не повезет, Малх останется один против двоих… Нет, он явно преувеличивал свои возможности…
– Хорошо, мы уходим.
– Что-о? – не поверил я своим ушам.
– Мы уходим, – повторил вожак охотников.
– Куда?!
– Сейчас переплывем озеро, а с того берега спустимся вниз, – холодно отрапортовал он.
– Да мы… – начал было Ривьен, но Малх молниеносно ударил его ладонью по горлу, и мальчишка с хрипом свалился на камень. Безжалостность удара выдала бурю ярости, бушевавшую в душе вожака охотников.
– Ты уверен? – тихо спросил Кюг.
– Да, – ответил Малх.
– Ну, смотри… – после короткого колебания пожал плечами охотник и стал отступать к воде.
Малх наклонился, поднял Ривьена за шиворот и кинул в озеро, ни мало не заботясь о его состоянии,
