– Вешшер спрашивал о нем. – Телохранители купца сомкнули ряды, оттесняя лейтенанта в сторону.
– Вешшер! – сердито закричал Рошке. – Скажи им, чтобы заканчивали скорей!
– Что ты шумишь, дружище? – Грохенец не спеша спустился в подвал. – Лучше открой двери, посмотри, как там наши. У меня складывается впечатление, что полицмейстер все-таки добился кое-каких успехов. Так, Галашше?
Полицмейстер сглотнул и выронил бутылку.
– Атори… – прохрипел он. – Все ли вы атори? Не может быть! Люди! Среди вас демоны!
Вешшер ухмыльнулся, и это едва не стоило ему жизни, – Галашше вдруг прыгнул вперед, целясь острием сабли в горло врага. На счастье грохенца, телохранители мгновенно отразили удар и швырнули полицмейстера назад.
– Демоны… – Галашше попытался подобрать выбитую саблю, но ему наступили на руку. – Рошке, они же атори! Ты отправишь свою душу в Ад, в Ад!
– Заткнись!
Лейтенант справился наконец с дверьми, и вскоре арестованные купцы по одному вышли в коридор. Их встречали улыбками, а появление голых Бохроса и Блеса вызвало целый взрыв хохота.
– Тише, снаружи услышат! – погрозил бойцам Вешшер. – Аре, ну-ка расскажи, что с тобой делал этот похотливый старичок!
– Я одежду там… забыл… – покраснел Блес и попробовал вернуться в «певческую», но Рошке вытолкнул его обратно.
– Возьми мой плащ. – Лейтенант остался в форме «грача». – Значит, Старый слегка обработал тебя кнутом, да? И ты что же – все рассказал, идиот?
– Я не рассказал! – Аре еще больше покраснел, кутаясь в плащ. – Просто так получилось, что он заметил… заметил, что я не такой, как он.
– Вожделение выдало его, вожделение там, где нет запаха женщины, – забормотал сидящий на полу Галашше, утирая пот. – И все вы рано или поздно будете раскрыты, отродье Ада, есть и еще умные люди в городе. Как ни прячьтесь, от Неба не спрячетесь!
– Да убейте же его! – попросил Рошке, глядя на Вешшера.
– Мне отчего-то жаль, все-таки умных людей в Иштемшире гораздо меньше, чем думает наш бывший полицмейстер. – Вешшер вздохнул, глядя на бледного старика. – Ладно, кончайте с ним. И не забудьте вымазаться в крови, пусть хотя бы двоих вынесут на руках, слышите?! Рошке, проверь, нет ли каких-нибудь лишних записей, и отправляйся в казарму. Я скажу бургомистру, что ты пытался остановить убийство наших друзей и сам угодил в камеру. Кстати, Аре, прикинься мертвым! Полейте его кровью и с почестями несите в Старый город голым – это тебе наука, чтобы следил за своим вожделением. – Вешшер фыркнул. Кстати, надо будет с этим словом еще разобраться – кого же ты тут, в подвале, вожделел?
– Галашше откуда-то разузнал о некоторых наших особенностях, – выручил Аре Бохрос, брезгливо отступив от струи крови, хлынувшей из перерезанного горла полицмейстера. – Представь: раздел меня и приволок к какой-то вонючей твари из предместий! Наверное, что-то и для Аре выдумал.
– Разберемся, – пообещал Вешшер. – Сейчас все обыскать, чтобы кто-нибудь в уголке не отсиделся, и прочь отсюда: дело сделано.
12
До рассвета оставалось еще много времени, и Вешшер предпочел вернуться в дом Мачеле, в Старый город. Сохраняя на лице скорбное выражение – все же за ним несли истерзанный труп товарища, – грохенец учтиво раскланялся с Мирре и лейтенантом городской стражи. Последний отвечал довольно небрежно, тут же отведя взгляд.
– Узнать, как его имя, – чуть кивнул Вешшер. – И убрать. Убрать или с должности, или совсем. Мессель, возьми свою сотню и сотню Кайвина, побудь с ними в Речном порту. Вдруг у Рошке будут проблемы с «грачами»?
– Не убьют! – буркнул Кайвин. – Бурчать будут, ну и что? Он не обязан оправдываться. Куда я пойду с сотней?
– Не ворчи, ты мне будешь нужен для другого дела. Отдай команду Месселю.
Вешшер шагал быстро, размашисто, не глядя по сторонам. Теперь уже почти нет смысла скромничать – в Иштемшире появился новый хозяин, последнее сопротивление подавлено. Вот только не хотелось делать этого так рано… Еще бы два-три дня, дождаться, пока отряды подтянутся от лагерей к стенам, и ударить всеми силами – изнутри и снаружи.
Теперь придется тянуть время, юлить в разговорах со Святыми Отцами – а ведь наверняка вызовут к себе в Суд! И старичок бургомистр будет мямлить, постоянно оглядываясь на Вешшера, а отцы ловить эти взгляды.
– Пладде, – вспомнил грохенец. – Пошлите найти этого отчика и постарайтесь приволочь его живым. Только без шума; если не выйдет лучше просто сковырните в Шоссну, но без головы. А теперь ты, Кайвин… Пушки надо переместить поближе к Морской стене.
– Некуда. – Кайвин почесал затылок, не дождался реакции начальника и повторил: – Просто некуда, понимаешь? В Старый город едва протащили, спрятали. Но куда уж ближе-то? Под стеной сложить и сеном присыпать? Имперцы – они же тупые, целый день муштрой занимаются, даже вокруг Чакара нижних чинов бегом гоняют, с жиру бесятся. Найдут, вопросы начнут задавать.
– Они не тупые, Кайвин. А если и тупые, то только этих тупых нам и следует опасаться. Пушки надо переместить ближе к Чакару. Например, в Морской порт, это лучше всего. Придумай что-нибудь: особый заказ с севера, еще что-то… Какая разница, что соврать?
– Разбирать стену, вытаскивать из подвала на глазах у всех, по одной, – начал загибать пальцы Кайвин. – Потом на возах толкать по этим узким улочкам, потом через ворота сюда, к Речному порту, потом там грузить на баржу, потом выгружать… Ну и зачем мы тогда эти трубы в Старый город тащили?
