— Старик, наверное, плакался, как ему не хватает сына? — обратилась она к гостям. — Вы уж его простите. И меня тоже — зря я его с вами надолго оставила. Это он поначалу бодрый такой. При знакомстве. А потом так и норовит душу излить.
Никто из следопытов ее как будто не слышал.
— Не надо мне было оставлять его с вами одного, — повторила хозяйка.
— Ничего, все нормально, — ответил за всех На-брус. — Мы не обижены.
— Да, все нормально, — буркнул и Рурт. Простой короткий рассказ старика до глубины души зацепил принца, подняв волну переживаний. Его родители тоже теперь без сына, которому могли бы оставить свое «хозяйство». Правда, это был не дом с огородом и скотиной, а целое государство. Родители Рурта растили его, учили, вкладывали сердце и душу, для того чтобы передать ему все хорошее и воспитать еще лучше, чем воспитали их самих…
«Да как же выкинуть все это из головы?!» Принц сокрушался, но никто не заметил, потому что виду он не подал.
Только очень близкий человек смог бы заподозрить в нем эти чувства. Таких людей было немного.
И никого из них не было рядом. А кого-то — и в живых, как Алеандруса…
«Дядя, ты погиб не зря! Обещаю, не буду больше киснуть! Крум превыше всего!»
Так Рурт подвел черту под своими переживаниями. Он знал, что будет непросто сдержать обещание, но при этом также знал и то, что воин, достойный встать на страже целого мира, должен быть твердым! Тверже, чем сам Крум, который он будет защищать! Точка!
III. Срочное отбытие
После ужина не хотелось покидать уютную беседку. Усталость брала верх, и Рурт был готов уснуть прямо здесь, на лавочке.
— Вы, если желаете, еще посидите, подышите воздухом, — предложила хозяйка. — Две комнаты готовы, каждая на четырех человек. Только на больших кроватях спать придется по двое. Но раз уж вы сами пожелали… Для умывания тоже все приготовлено. Как надышитесь, можете подходить.
— Сегодня дежурим по трое, — заговорил Набрус, когда хозяйка ушла. — Я, Торстус, Садиус — в первом карауле.
Следопыты согласно промолчали.
— Хочу, прежде чем прозвучат следующие имена, уважаемый Набрус, напомнить, что я тоже мужчина и могу нести караул, — вступил принц, усталость которого сразу отошла на второй план. — Хочу избежать неловкости, которая может возникнуть, если вы закончите распределение смен, а меня в нем не окажется.
Набрус обвел всех взглядом. Туанец при этом удостоился не большего внимания, чем остальные. Как будто и не было слов, сказанных Руртом.
— Отряд веду я и хочу, чтоб ведомые этого не забывали, — сказал нумус, ни к кому отдельно не обращаясь.
Но принц все же отреагировал. Хотя тоже старался выглядеть спокойным.
— Никто и не сомневается в вас, Набрус. Но, прошу, не делайте так, чтобы кто-то начал сомневаться в себе и своем мужестве. Именно потому я хочу охранять ваш покой, так же как и вы — мой.
Предводитель даже не посмотрел в сторону принца.
— Во втором будут Манус, Арумус и…
Послышавшийся вдалеке стук копыт заставил его прерваться.
Всадник явно спешил. Приближался он с востока, откуда пришел в деревню и отряд Набруса. В наступающих сумерках можно было различить фигуру, и вскоре стало понятно, что это не всадник, а всадница. Длинные черные волосы развевались на ветру. Высокий скакун, такой же черный, стремительно нес хозяйку к дому Вильдра.
Беседка, где располагались следопыты, была в двух десятках метров, но девушка, спрыгнув с лошади, не обратила на них никакого внимания и быстро прошла в дом.
Любопытно, кто мог пожаловать к старикам в столь поздний час? Рурт не успел разглядеть лица девушки в вечерней дымке: она была так проворна! В доме при ее появлении послышался короткий приглушенный возглас хозяйки и быстрые беспокойные шаги. Затем шаги смолкли. Все стихло.
Набрус встал и, жестом указав следопытам оставаться на местах, направился к двери. Мужчины в серых плащах, конечно, послушались старшего и не пошевелились. Принц же не давал никаких клятв и не подписывался под присягой следопытов, поэтому не стал себя удерживать от желания двинуться следом. Однако не успели они ступить на крыльцо, как дверь отворилась и в проеме показалась голова хозяйки. Было заметно, что она старается скрыть признаки беспокойства.
— Что-то случилось? Требуется помощь? — обратился к ней Набрус.
— Нет-нет! Все в порядке!.. — ответила женщина очень громко, пытаясь спрятать нотки волнения.
— Точно? — переспросил следопыт.
— По вашему виду не скажешь, — добавил стоявший чуть поодаль Рурт.
Женщина немного замешкалась, видно не ожидая от постояльцев такого настойчивого интереса к ее делам.
— Приехала дочь, Рора, — заговорила она уже тише. — Но то наши семейные дела. Я всего лишь вышла позвать вас умываться и… В общем, поздно уже — спать пора. Идите в дом.
— Хорошо, мы сейчас придем, — уверил ее Нaбрус.
Старший следопыт развернулся и направился назад к беседке, не обращая никакого внимания на принца. Рурту осталось снова последовать за ним.
Набрус не присел. Он подождал, пока принц займет свое место, и продолжил тем же спокойным голосом:
— Во втором будут Манус, Арумус и Руртус! «Вот так!» — пронеслось в голове принца. Однако виду он не подал, снова копируя стиль поведения следопытов.
Набрус продолжал:
— Третий караул — Маскерус, Стамус и я. Так как нас восемь, завтра ночью еще кто-то будет дежурить дважды. Сейчас идем умываться и — те, кто не в первом карауле, — отдыхать.
Первые двое отправились в ванную комнату, после них еще двое, потом еще. В итоге предводитель и Рурт остались в беседке одни.
— Вы не почувствовали ничего странного в поведении хозяйки? — спросил принц.
— Да, есть немного. Но она права — это их семейные дела. Не будем больше лезть с расспросами. Я надеюсь, ты меня в этом послушаешь, Руртус?
— Хорошо. Я с вами согласен. Но тем не менее сегодня ночью нужно держать ухо востро.
— Тебе представится такая возможность — ведь ты во втором карауле.
— Вы говорите так, как будто я этого не заслуживаю, — сказал принц с укором.
— Ты, Руртус, потенциально очень силен. И я, и мои ребята не смогут сравниться с тобой…
Набрус повернулся к принцу. Они сидели рядом на лавочке, и лицо с седоватой щетиной оказалось очень близко. Принц внимательно вглядывался в его глаза, почти скрываемые опускающейся на долину ночной мглой.
— Но это в будущем. Когда ты снимешь со лба зеленый камень и научишься пользоваться
